Юрэй: Неупокоенные души леса.
Духи (яп. 幽霊, «юрэй») — это души умершего человека или животного, проявляющиеся в видимой или другой форме в действительности.
Феномен привидений, несмотря на обилие возможных объяснений, до сих пор не имеет ни одной научно обоснованной теории, которая описывала бы их физическую природу и механизм появления.
Одним из самых распространенных объяснений является представление о том, что привидения — это души умерших людей. В православной традиции, к примеру, существует множество преданий о явлениях усопших, приходящих к живым с утешением, предупреждением, советом или просьбой. Речь идет не только о святых, но и о простых смертных, что упоминается, в частности, у св. Григория Великого. Схожей точки зрения придерживаются спириты, считающие привидение человеком, который после смерти остается привязанным к материальному миру и пребывает в своем эфирном теле.
Убумэ — Утагава Куниёси. Такаги Уманосукэ, стоящий на коленях у огромной головы, 1866 — Цукиока Еситоси.
Совершенно иную трактовку предлагают различные религиозные традиции, утверждающие, что под видом призраков часто скрываются демоны — так называемые злые духи, которые принимают облик умерших, чтобы обмануть и совратить живых.
Юрэй (яп. 幽霊) — призрачный облик японской мести и скорби.
В японской мифологии юрэй, что буквально означает «потусторонний дух», — это классический призрак умершего человека, чья душа не обрела покоя. Отличительной чертой традиционного юрэя, часто изображаемого в искусстве, является отсутствие ног — визуальный символ их оторванности от мира живых, хотя в современной культуре это правило не всегда соблюдается.
«Призрак Окику в Сараясики», Цукиока Ёситоси, 1890 г. Сцена расчесывания волос на станции Оивакэ, картина Утагавы Куниёси, 1852 г.
История юрэя в японской культуре уходит корнями вглубь веков. Первые литературные упоминания о мстительных привидениях можно найти ещё на страницах «Повести о Гэндзи», созданной более тысячи лет назад. В XIV–XV веках призраки и духи стали главными героями на сцене театра Но, а в период Эдо (1603—1868) они прочно обосновались и в пьесах для театра Кабуки. Знаменитые мастера ксилографии, такие как Кацусика Хокусай, запечатлевали их жутковатые образы в своих гравюрах.
Согласно японским верованиям, спокойный переход души (рэйкон) в загробный мир — процесс хрупкий и зависимый от обстоятельств смерти и погребения. Когда этот естественный ход вещей нарушается, душа может превратиться в беспокойного и часто мстительного юрэя, обречённого возвращаться в мир живых.
Юрей, Университет Бригама Янга.
После смерти рэйкон покидает тело и отправляется в подобие чистилища, где ожидает проведения правильных похоронных и посмертных обрядов. Эти ритуалы позволяют душе окончательно перейти в мир предков и присоединиться к ним. Если всё сделано должным образом, рэйкон становится защитником живущих родственников и ежегодно возвращается во время августовского фестиваля Обон, чтобы принять их благодарность и подношения.
Однако этот путь может быть нарушен. Если человек умирает внезапно или насильственно — будь то убийство или самоубийство, если необходимые обряды не были проведены, или если перед смертью его охватили сильные эмоции (жажда мести, неразделённая любовь, ревность, ненависть или глубокая скорбь), рэйкон рискует превратиться в юрэй — беспокойного духа, способного вернуться в мир живых. Причём для такого превращения не всегда нужна яркая или негативная эмоция; порой даже мимолётная или безобидная мысль в последний миг жизни может породить беспокойство, достаточное для появления юрэя. Считается, что такой призрак возвращается, чтобы завершить действие, о котором думал умирающий, и лишь после этого сможет продолжить цикл реинкарнации.
Актеры Итикава Эбидзо V в роли Тамии Иэмон (справа) и Оноэ КИКУГОРО III в роли Оивы Юрей (слева) — Utagawa Kunisada
Юрэй обречён существовать на земле до тех пор, пока не обретёт покой. Это возможно лишь когда будут выполнены все недостающие посмертные ритуалы или когда будет разрешён эмоциональный конфликт, удерживающий его в физическом мире. Если же этого не происходит, юрэй продолжает свои преследования. Интересно, что социальный статус человека при жизни влияет на силу его духа после смерти: чем ниже был ранг жестоко убитого или униженного человека, тем более могущественным и грозным юрэем он может вернуться. Ярчайшие примеры — судьба Оивы из истории «Ёцуя Кайдан» или призрак служанки Окику из «Бантё Сараясики».
Разновидности юрэй:
Горё (яп. 御霊) — Дух возмездия, рожденный несправедливостью.
В японской мифологии горё представляет собой особую категорию мстительных духов, чья ярость направлена не вслепую, а имеет конкретную цель. Это призраки древних воинов и знати, которые умерли ужасной, мучительной смертью и вернулись, чтобы преследовать своих врагов в виде ужасных призраков мести.
В отличие от других призраков, горё — это души, имеющие личную и часто смертельную обиду на определённого человека, семью или целую группу людей, совершивших против них преступление. Их существование — это прямое следствие несправедливости, пережитой при жизни: несправедливого убийства, предательства, жестокого угнетения или системного пренебрежения.
Горё.
Горё не имеют единого облика и могут проявляться в самых разных, зачастую пугающих формах. Они являются как эфирные видения, светящиеся шары, сгустки тьмы или даже принимают форму животных. Их присутствие ощущается физически: по необъяснимому чувству тревоги, леденящим душу холодным пятнам или звукам скорбных криков и стонов. Однако их сущность не сводится лишь к видимому образу; это, прежде всего, гневное энергетическое присутствие, несущее несчастья.
Горё не являются изначально злыми. Их движущая сила — глубоко укорененное чувство несправедливости и потребность в её разрешении. Они становятся орудием кармического возмездия, направляя свою сверхъестественную мощь против тех, кто их обидел. Их месть проявляется в форме изощрённых проклятий, психических преследований и наведения физических недугов. Они способны вызывать у своих жертв болезни, череду несчастных случаев, изнуряющие кошмары и даже доводить до безумия.
Разведка, «Сто аспектов Луны», 1885 г.
Важно отметить, что гнев горё не всегда ограничивается одним человеком. Проклятие может распространиться на всю семью обидчика или даже на целое сообщество, порождая наследие страха и страданий на поколения вперёд. Они неумолимы в своей мести, и единственный способ умилостивить их — не ритуалы изгнания, а искупление вины и примирение, то есть восстановление попранной справедливости.
Онрё (яп. 怨霊) — В японском фольклоре души несправедливо обиженных, преследующие своих оскорбителей.
В японской мифологии онрё представляет собой наиболее грозную и могущественную разновидность призрака — духа, чья единственная цель после смерти — возмездие. Обладая сверхъестественной силой, онрё способен не только причинять вред или убивать своих обидчиков в мире живых, но и насылать масштабные стихийные бедствия, обрушивая гнев на целые регионы. Эта вера коренится в фундаментальной идее о том, что души, покинувшие мир живых в состоянии невыносимой ярости и несправедливости, сохраняют свою мощь и могут использовать её для мести.
Онрё из Кинсэй-Кайдан-Симоёнохоси. Художник Кацусика Хокусай.
Истоки веры в онрё теряются в глубине веков, но её документальные свидетельства прослеживаются уже в VIII веке. Древнейший известный историкам культ, связанный с почитанием и умиротворением такого духа, возник после смерти принца Нагаи в 729 году. Однако наиболее показательный и часто цитируемый ранний случай относится к 797 году и зафиксирован в хронике «Сёку Нихонги». В ней содержится лаконичное, но пугающее сообщение о том, что «дух Фудзивары Хироцугу причинил монаху Гэмбо смертельный вред».
Исторический контекст придаёт этой записи особый вес: Хироцугу был казнён по обвинению в мятеже против всесильного монаха Гэмбо. Таким образом, его посмертная месть была воспринята как прямое следствие несправедливости, совершённой при жизни. Этот эпизод не только фиксирует веру в онрё, но и устанавливает её ключевой принцип: неправедно осуждённый обретает силу для воздаяния даже после смерти, а его дух становится реальной угрозой для могущественных мира сего.
Утагава Куниёси. Ноппэрапон.
В японской мифологии существует уникальная концепция призрака, отличная от привычных образов душ умерших — это икирё (яп. 生霊), также известный как сэйрэй или сорё.
В отличие от привидений, которые являются душами покойников, икирё представляет собой проявление души живого человека, отделившейся от его физического тела и способной являться другим людям в виде призрака, зачастую неотличимого от обычного человека.
Главной причиной такого разделения души и тела считается чрезвычайно сильная, подавленная эмоция — чаще всего глубокая обида, зависть или ненависть, которые один человек питает к другому. Считается, что под влиянием этого мощного чувства часть души или даже душа целиком может временно покинуть своё физическое вместилище и явиться перед объектом недовольства. Целью такого визита обычно является проклятие, наведение порчи, сглаза или причинение иного вреда. Эта отделившаяся душа становится орудием неосознанной или осознанной мести.
Призрак живой женщины, появившийся рядом с её телом (иллюстрация для «Кёяка Хяку-моногатари», 1853)
Однако этот процесс таит в себе смертельную опасность для самого «отправителя». Изначально временное разделение может стать необратимым: если душа не вернётся в своё тело, оно в конечном счёте умрёт. При этом человек, чья душа странствовала в образе икирё, после её возвращения, как правило, не сохраняет никаких воспоминаний о действиях, совершённых в этом «астральном виде».
Икирё считается особенно опасным и могущественным духом. Буддийская литература подчёркивает, что избавиться от преследования икирё, проклятия, исходящего от живущего человека, особенно трудно, что делает его одним из наиболее грозных и сложных для изгнания духов в японской традиции.
Рюсай Кандзин Масуми. Икирё из книги 1776 года Гадзу Хякки Ягё Сэкиэн Торияма.
Сирё (яп. 死霊) — призрак мертвеца, и он противопоставлен икирё, призраку живого человека.
В японском фольклоре сирё занимает особое место среди призраков, олицетворяя собой наиболее мрачный и фатальный аспект смерти. В отличие от других духов, сирё — это не просто душа умершего, а призрак, целенаправленно возвращающийся к своим живым родственникам или друзьям с одной конкретной целью — забрать их с собой в мир иной.
Сирё, иллюстрация Ториямы Сэкиена.
Само название «сирё», в которое входит иероглиф «смерть», точно отражает его природу. Это отнюдь не романтичный призрак, а откровенно злобное и отталкивающее с виду существо. Его облик лишён какой-либо намёка на утешение или ностальгию, являя собой прямое напоминание о тлении и окончательности смерти. Само название «сирё», в которое входит иероглиф «смерть», точно отражает его природу.
Это отнюдь не романтичный призрак, а откровенно злобное и отталкивающее с виду существо. Его облик лишён какой-либо намёка на утешение или ностальгию, являя собой прямое напоминание о тлении и окончательности смерти.
Дух из японского фольклора — Торияма Сэкиен.
По своей манере появления сирё схож с икирё — духом живого человека, он также является перед близкими. Однако ключевое различие заключается во времени: если икирё приходит незадолго до смерти человека, то сирё — строго после собственной кончины. В то время как многие призраки возвращаются, чтобы попрощаться, дать совет или предупредить, мотив сирё куда более эгоистичен и страшен. Им движет не желание общения, а холодная потребность в компании в загробном одиночестве, что делает его одним из самых опасных для живых духов.
Вера в сирё уходит корнями в глубокую древность. Классический пример описан в знаменитом сборнике «Тоно-моногатари» (1910 г.). В одной из историй рассказывается о девушке, которую после смерти отца стал преследовать его сирё. Призрак пытался забрать её с собой. Девушке удалось спастись лишь благодаря тому, что родственники и друзья по очереди оставались с ней на ночь, оберегая её. После месяца таких изматывающих ночей дух наконец отступил. Эта история ярко иллюстрирует настойчивость и ужасающую целеустремлённость сирё.
Многообразие японских духов и призраков от мстительных онрё до тоскующих юрэй — объединяет глубоко философская и культурная основа, превращающая их из простых пугающих образов в сложные символы человеческой психологии и социальных отношений.
Утагава Тойокуни, Оноэ Мацусукэ как призрак убитой жены Ойва, в «Повести ужаса со станции Йоцуя на дороге Токайдо», 1812. Хранится в Музеем искусств Метрополитен.
Фундаментом всего является концепция «незавершённости» (яп. 未練). В отличие от западных призраков, часто просто «застрявших» между мирами, японский дух обречён на существованиеиз-за мощной эмоциональной привязки к миру живых. Эта привязка может быть сильной эмоцией — любовью, ненавистью, ревностью или обидой; незавершённым действием — неисполненной местью, несдержанным обещанием; или же внезапной смертью, не оставившей времени на смирение и нарушившей погребальные ритуалы.
Пока эта «мунэн» существует, душа не может переродиться или присоединиться к предкам, а её существование становится трагедией, а не просто угрозой.
Эта незавершённость часто находит выход в социальном и кармическом характере мести. Месть японского призрака редко бывает хаотичной. Она направлена и воспринимается как восстановление справедливости. Онрё карает за конкретную несправедливость, горё преследует своего обидчика, а юрэй является жертвой предательства. Дух становится орудием возмездия, восстанавливая нарушенную моральную и социальную гармонию, а его жертвами становятся не случайные люди, а именно виновные.
Кацусика Хокусай (1760-1849), мстительный призрак.
Эта система напрямую связана с особыми отношениями между живыми и мёртвыми. В японской традиции граница между мирами тонка и проницаема. Предки (рэйкон) — это защитники и неотъемлемая часть семьи. Призрак же — это сбой в отлаженной системе почитания предков. Он не стал защитником, а превратился в угрозу именно потому, что ритуалы были нарушены, или человеческие страсти оказались сильнее смерти.
Японские призраки — это в первую очередь жертвы обстоятельств.
Поэтому в основе большинства образов лежит глубокий трагизм, а не чистое зло. Даже самые свирепые онрё изначально пережили чудовищную несправедливость. Их истории, как в классических пьесах театра Кабуки, вызывают одновременно ужас и сочувствие, представляя их не просто монстрами, а вечными страдальцами.
Узнаваемость этих образов обеспечивает единая визуальная эстетика, отточенная веками в искусстве. Белое погребальное кимоно, длинные распущенные чёрные волосы, бледная кожа, отсутствие ног у классических юрэй как символ оторванности от мира живых и таинственные огоньки-«хикари» — все эти черты создают универсальный визуальный код, мгновенно указывающий на призрачную природу существа.
Утагава Тойокуни III. Призрак.
Японские призраки предстают не просто сверхъестественной угрозой, а сложными символами, отражающими веру в силу неразрешённых эмоций, важность социальной гармонии и хрупкую, но живую связь между миром живых и миром мёртвых.
Обитель неприкаянных духов.
Знаки с маршрутом в лесу.
Густой лес Аокигахара у подножия Фудзи, печально известный как «Лес самоубийц», в японском фольклоре и массовом сознании считается не просто местом скорби, а настоящей обителью призраков. Согласно поверьям, его населяют юрэй — беспокойные духи, к которым причисляют как жертв древней легенды об убасуте (когда, согласно преданию, стариков уносили умирать в глушь), так и бесчисленных людей, добровольно покончивших с жизнью среди его деревьев.
Фольклор рисует этих духов мстительными и озлобленными. Говорят, что они не просто бродят по лесу, а активно преследуют посетителей, насылая на них беспокойство и страх. Особую опасность они представляют для тех, кто и без того находится в подавленном состоянии, испытывая печаль или отчаяние.
Табличка гласит: Ваша жизнь является бесценным даром от ваших родителей. Подумайте о них и о вашей семье. Вы не должны страдать в одиночку. Позвоните нам. 0555-22-0110
Порочный круг, где человеческое отчаяние притягивает духов, а те, в свою очередь, усугубляют отчаяние новых жертв.
В отличие от кинематографичных образов с четкими силуэтами, призраки Аокигахары проявляются через многогранное психофизическое воздействие, превращающее лес в гигантский резонатор потусторонней активности.
Психологическое вторжение становится наиболее разрушительным аспектом встречи с духами леса. На людей нисходят внезапные и необъяснимые волны тоски, панические атаки и ощущение чужого незримого присутствия. Особую опасность представляет навязчивое ощущение безысходности, когда на человека буквально «накатывают» чужие деструктивные эмоции, словно духи самоубийц пытаются разделить с живыми бремя своего отчаяния. Спасатели и случайные путники нередко рассказывают о непреодолимом желании свернуть с тропы и исчезнуть в чаще, воспринимая это как прямое внушение со стороны обитателей леса.
Дезориентация в пространстве — классическое проявление активности духов. Даже опытные путешественники с компасом и GPS могут часами ходить по кругу, будто невидимая сила искажает их восприятие пути. В фольклорной традиции это объясняется сознательными действиями юрэй, которые через забвение и одиночество стремятся удержать живых в своем мире, обрекая их на ту же участь. Технические средства в Аокигахаре часто отказывают, что лишь укрепляет веру в сверхъестественную природу этих явлений.
Акустические феномены дополняют картину незримого ужаса. Сквозь шум листвы прорываются неразборчивые шепоты, вздохи и плач, источник которых невозможно определить. Шорохи преследования, раздающиеся в метре от человека при полном отсутствии видимых существ, создают эффект постоянного наблюдения. Эти звуки интерпретируются как голоса тех, кто навсегда остался в лесу, — вечный диалог отчаяния, в который они пытаются втянуть живых.
Карта леса Аокигахара.
Таким образом, сверхъестественная угроза в Аокигахаре становится прямым продолжением её мрачной репутации. Это место, где призраки существуют не как визуальные образы, а как энергия невысказанной боли.
