Антропоморфизм в культуре: от религии до комикса
Хуан Диас Каналес, «Blacksad», 2000 г. — наст. вр.
[0] Рубрикатор
1. Концепция 2. Антропоморфизм как исторический визуальный феномен 3. Антропоморфизм как изобразительный и нарративный прием в комиксах 4. Заключение 5. Список литературы
[1] Концепция
Антропоморфизм сопровождает визуальную культуру на протяжении всей её истории. Склонность наделять нечеловеческие объекты эмоциями и человеческими качествами связана со способом, которым человек познаёт мир. Т. А. Титова описывает антропоморфизм как форму познания и подчёркивает, что человек объясняет явления через собственные характеристики и привычные модели поведения [3, С. 174]. Благодаря этому окружающее воспринимается проще и эмоционально понятнее.
Похожий механизм работает и в языке. В исследовании С. А. Песиной, Л. Г. Юсуповой и И. Р. Пулехи отмечается, что телесный и личный опыт человека влияет на то, как формируется языковая картина мира, включая антропоморфные выражения [2, С. 107]. Обороты вроде «время бежит» или «город дышит» закрепляют привычку переносить человеческие качества на окружающее. Поэтому, сталкиваясь с изображением животного или гибридного персонажа, зритель легко приписывает ему эмоции и внутренние состояния.
Антропоморфизм широко используется в искусстве, потому что позволяет говорить о сложных переживаниях более мягко и косвенно. Через животную или условную фигуру можно передать тревогу, уязвимость, чувство одиночества или отчуждения. Такая форма создаёт дистанцию, но не разрушает эмоциональный контакт со зрителем.
Комикс усиливает выразительность антропоморфных образов. Уилл Айснер определяет комикс как визуальный язык, в котором слова и изображения работают вместе и воспринимаются последовательно [3, С. 11]. Важную роль играют не реалистические детали, а жест, поза, ракурс и ритм. Антропоморфный персонаж становится знаком, который быстро передаёт эмоцию. Условность формы помогает зрителю ориентироваться в изображении и считывать состояние персонажа почти мгновенно. Последовательность кадров, изменение пластики и монтаж придают таким образам выразительность и задают эмоциональную динамику сцены.
Арт Шпигельман, «Maus: A Survivor’s Tale», 1972–1991 гг.
Антропоморфизм остаётся востребованным художественным приёмом, потому что позволяет говорить о человеческих переживаниях через условные, нечеловеческие формы. Такая подача смягчает сложные темы и делает эмоции персонажей более доступными для восприятия. Именно это и определило мой выбор темы: мне важно понять, почему зритель так легко принимает нечеловеческую фигуру как носителя эмоций и как этот приём работает в разных визуальных медиа, особенно в комиксе.
Ким Дейтч, «The Boulevard of Broken Dreams comic», 2002 г.
Отбор визуального материала строится вокруг примеров, где антропоморфный персонаж действительно влияет на смысл: задаёт эмоциональный тон сцены, подчёркивает конфликт или определяет ритм повествования. Такие фрагменты позволяют увидеть, как условная форма становится выразительным инструментом, а не просто декоративной деталью.
Теоретические источники выбраны так, чтобы охватить несколько уровней восприятия антропоморфизма. Работа Т. А. Титовой помогает понять, как формируется сама склонность «очеловечивать» внешний мир [1]. Исследование Песиной, Юсуповой и Пулехи показывает, как этот механизм закрепляется в языке и влияет на наши модели описания реальности [2]. Труды Уилла Айснера дают основу для анализа комикса как визуального языка, где важны монтаж, ритм и степень условности изображения [3]. Вместе эти тексты позволяют рассмотреть антропоморфизм не только как культурное явление, но и как инструмент визуального выражения.
Отсюда возникает ключевой вопрос: почему антропоморфный персонаж в комиксе иногда передаёт эмоции точнее, чем реалистический человек? Гипотеза заключается в том, что условная нечеловеческая форма снижает дистанцию между изображением и зрителем, поэтому эмоция считывается быстрее и легче дополняется личным опытом.
Структура исследования выстроена по принципу движения от общего к частному. Сначала рассматривается, как антропоморфизм проявлялся в визуальной культуре разных эпох и почему он стал устойчивым способом передачи смысла. Затем анализ переносится на комикс как медиум со своими выразительными средствами — ритмом, последовательностью кадров и особенностями рисунка. Завершающая часть посвящена разбору пяти произведений (Maus, Fritz the Cat, Mouse Guard, Garfield и Beneath the Trees Where Nobody Sees), чтобы сравнить, как в них используется антропоморфизм и какие художественные задачи он решает в каждом случае.
[2] Антропоморфизм как исторический визуальный феномен
Феномен антропоморфизма прослеживается уже в самых ранних образцах культуры. В древних цивилизациях смешение человеческих и животных черт служило способом объяснять устройство мира и природу сил, которые казались непостижимыми. Египетские боги с головами сокола, кошки или ибиса, а также месопотамские ламассу объединяли в себе знания, власть и природную мощь. Такие фигуры делали мир более понятным: сверхъестественное приобретало знакомые человеческие характеристики и становилось доступнее для воображения.
Бог Ра
В Средневековье антропоморфизм получает новый смысл. В бестиариях, витражах и рукописных миниатюрах животные становятся носителями нравственных качеств, превращаются в аллегории человеческих поступков и состояний. Через условный образ животного художники и писцы передавали моральные наставления, избегая прямой критики, но сохраняя ясность и назидательность. Это был язык назидания, опиравшийся на узнаваемые модели поведения.
[1] Без названия, 1302–1304 гг.; [2] Без названия, 1302-е гг.
В эпоху Ренессанса, несмотря на возврат к реализму и изучению человеческого тела, антропоморфизм не исчезает — он приобретает более символический характер. Художники активно используют человеческую фигуру для выражения абстрактных идей, превращая силы природы, добродетели или внутренние качества человека в персонифицированные образы. Именно так построены работы Сандро Боттичелли — например, «Аллегория силы» (1470) или «Паллада и кентавр» (1482), где человек становится символом определённого качества или состояния. Наряду с этим сохраняются мифологические сюжеты с гибридными существами, как в картине Пьеро ди Козимо «Персей, освобождающий Андромеду» (1510–1515), где чудовище объединяет черты разных животных. В таких образах антропоморфизм выступает способом визуально объяснять сложные идеи через знакомые телесные формы.
[1] Сандро Боттичелли, «Аллегория силы», 1470 г.; [2] Сандро Боттичелли, «Паллада и кентавр», 1482 г.
Пьеро ди Козимо, «Персей, освобождающий Андромеду», около 1510–1515 гг.
В XVII–XVIII веках традиция ренессансных аллегорий продолжает развиваться, но постепенно меняет характер. Если ранее художники чаще использовали идеализированные образы для выражения абстрактных идей, то в эпоху Нового времени появляются более прямые и бытовые формы антропоморфизма. Наряду с аллегорическими композициями, вроде «Аллегории воздуха» Яна Брейгеля Старшего и Питера Пауля Рубенса (1611), в искусстве появляются произведения, где животные буквально ведут себя как люди: примером могут служить работы Жана-Батиста Симеона Шардена с «пе́йзанами-обезьянами», изображёнными за человеческими занятиями. Такой подход делает антропоморфизм более наглядным и доступным широкой аудитории, в отличие от ренессансных символов, рассчитанных в первую очередь на образованных зрителей.
Ян Брейгель Старший и Питер Пауль Рубенс, «Аллегория воздуха», 1611 г.
[1] Жан Батист Симеон Шарден, «Обезьяна-художник», 1740 г.; [2] Жан Батист Симеон Шарден, «Обезьяна-антиквар», 1740 г.
В XIX веке антропоморфизм становится частью массовой визуальной культуры и приобретает новые функции. Развитие печати, иллюстрации и периодики приводит к тому, что «очеловеченные» животные появляются в детских книгах, сатирических журналах и политической графике. Иллюстраторы вроде Жана-Жака Гранвиля создают целые миры, населённые животными с человеческими характерами, используя их для комментариев о обществе и повседневности. Джон Тенниел в «Алисе в Стране чудес» закрепляет типажи, которые читаются мгновенно — от вежливого Белого Кролика до высокомерной Гусеницы. В сатирической прессе, включая журнал Puck, антропоморфизм становится способом говорить о политике: через карикатурные образы животных художники обсуждают власть, международные конфликты и социальные тревоги. Так животное с человеческими чертами превращается в универсальный инструмент критики и узнаваемый визуальный код эпохи.
[1] Джон Тенниел, иллюстрирация к произведению Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в Стране чудес», 1864–1865 гг.; [2] Жан-Жак Гранвиль, иллюстрации к произведению «Un voyage d’avril», 1844 г.
Американский «Puck», конец XIX в.
Американский «Puck», конец XIX в.
XX век превращает антропоморфизм в один из центральных инструментов визуального повествования. Анимация, реклама и комиксы активно используют нечеловеческие фигуры, потому что они эмоционально «читаются» быстрее и позволяют создавать яркие характеры без чрезмерного реализма. Условность формы помогает авторам передавать настроение, характер и динамику сцены с большой выразительностью.
Пэт Салливан, Отто Мессмер, «Nine lives of Felix the cat», 1991 г.
[1] Джей Уорд и Алекс Андерсон, «Rocky and his friends», 1960 г.; [2] Леон Шлезинджер, Хью Гарман и Рудольф Изинг, «Looney Tunes», 1994 г.; [2] Джордж Херриман, «Krazy Kat», 1913 г.
В XXI веке антропоморфизм сохраняет те же функции, что и в прошлом — он по-прежнему используется и в сатире, и в личных высказываниях, и в обсуждении социальных тем. Однако меняется сам контекст существования визуальной культуры: зритель сталкивается с огромным количеством изображений, медиа становятся более фрагментированными, а авторы — более независимыми. На этом фоне антропоморфизм превращается в гибкий инструмент, который легко адаптируется к любому формату — от авторских комиксов и альтернативной графики до анимационных сериалов и web-комиксов. Нечеловеческая фигура продолжает выполнять те же задачи, что и раньше — говорить о травме, обществе, политике или личном опыте, — но делает это в более разнообразной среде, где смешиваются стили, жанры и способы выражения. По сути, в XXI веке меняется не смысл антропоморфизма, а пространство, в котором он работает: он становится частью мультиплатформенной культуры и получает больше свободы в формах и интонациях.
Мультсериал «Конь БоДжек», 2014–2020 гг.
Виталий Терлецкий, графический роман «Собакистан», 2021 г.
Алексей Трошин, графический роман «Диптих», 2017 г.
[3] Антропоморфизм как изобразительный и нарративный прием в комиксах
Комикс как визуальный язык опирается на ритм, монтаж и условность изображения, которые, по наблюдению У. Айснера, делают эмоции и действия персонажей особенно выразительными [1, с. 27]. Антропоморфизм в этом медиуме становится не просто декоративным решением, а полноценным способом передачи характера, напряжения, темы и эмоционального состояния героя. В нечеловеческой фигуре читатель легче видит метафору, быстрее считывает настроение и быстрее вступает в «эмоциональный контракт» с историей — во многом благодаря тому, что условная форма оставляет пространство для интерпретации. Рассмотрим, как этот приём работает в пяти произведениях, созданных в разные культурные периоды и для разных аудиторий.
[3.1] Maus: A Survivor’s Tale
Арт Шпигельман, графический роман «Maus: A Survivor’s Tale», 1972–1991 гг.
В «Maus: A Survivor’s Tale» Арта Шпигельмана антропоморфизм функционирует не как условная сказочная стилизация, а как метафорическая система обозначения идентичностей, встроенная в документальный рассказ. Животные образы здесь не смягчают трагедию Холокоста, а наоборот — усиливают дистанцию между группами и показывают, как идеология превращает людей в «виды». Евреи изображены как мыши, немцы — как кошки, поляки — как свиньи, американцы — как собаки. Важно, что эта система не является фиксированной маской, а способна меняться в зависимости от ситуации: например, Владек надевает «маску» свиньи, когда пытается выдать себя за поляка, чтобы пересечь границу и добраться до семьи. На таких страницах особенно видно, что животный образ — это социальная роль, которую человек вынужден принимать ради выживания.
Арт Шпигельман, графический роман «Maus: A Survivor’s Tale», 1972–1991 гг.
Важно отметить, что антропоморфизм в «Maus» работает не на уровне внешнего эффекта, а на уровне того, как читатель воспринимает историю. Он не меняет саму суть происходящего — трагедия остаётся человеческой, — но помогает сфокусироваться на структуре отношений: кто обладает властью, кто уязвим, кто вынужден подстраиваться. Фигуры-животные становятся способом показать социальные роли без лишней детализации, чтобы читатель не застревал на реалистичных лицах, а видел именно динамику давления, страха и зависимости.
Антропоморфизм также подчёркивает разрыв между прошлым и настоящим. Когда Арт и Владек общаются в современном времени, животные головы всё ещё остаются, показывая, что травма и память действуют как неизменный фильтр, через который они воспринимают себя и друг друга. При этом рисунок остаётся простым и сдержанным, что делает эмоции не менее сильными — читатель считывает их через позы, жесты и паузы, а не через реалистичную мимику.
Арт Шпигельман, графический роман «Maus: A Survivor’s Tale», 1972–1991 гг.
[3.2] Fritz the Cat
Роберт Крамб, андеграундный комикс «Fritz the Cat», 1965 г.
«Fritz the Cat» Роберта Крамба — одно из ключевых произведений американского андеграунд-комикса 1960-х, в котором антропоморфизм используется радикально и сознательно провокационно. Крамб создаёт образ Фрица как «животного героя», который перемещается между разными социальными группами — студентами, хиппи, уличными радикалами, мелкими преступниками — и взаимодействует с ними так, как не смог бы реалистический персонаж. Животная форма здесь работает как маска, позволяющая автору обходить цензурные запреты и говорить о темах, которые традиционная массовая культура избегала: сексуальность, наркотики, расовые стереотипы, лицемерие контркультуры. Антропоморфизм в этом контексте становится способом высветить скрытые противоречия американского общества конца 60-х, не впадая в прямолинейную публицистику.
Роберт Крамб, андеграундный комикс «Fritz the Cat», 1965 г.
Визуально Крамб использует антропоморфизм как инструмент гротеска. Его персонажи обладают сильно преувеличенной мимикой, чрезмерно гибкими телами и подчеркнутыми повадками — всё это не случайная стилистика, а способ обнажить социальные роли, которые люди «разыгрывают» в реальности. Благодаря «животному» телу автор может показать разрушение иллюзий поколения, критику массовой культуры и внутренние противоречия контркультуры. Антропоморфизм делает это высказывание одновременно резким и отстранённым: зритель понимает, что перед ним гротескная версия действительности, но узнаёт в ней знакомые модели поведения.
Роберт Крамб, андеграундный комикс «Fritz the Cat», 1965 г.
Дополнительно важно учитывать исторический фон, в котором появился «Fritz the Cat». Конец 1960-х годов в США — время протестов против войны во Вьетнаме, подъёма контркультуры, изменений в отношении к сексуальности и расовым вопросам. Комиксы традиционно оставались сферой семейного чтения, регулируемой Комикс-кодексом, поэтому прямое обсуждение подобных тем почти не встречалось. Крамб сознательно нарушает эти правила и использует антропоморфных персонажей как способ вывести на поверхность то, что американское общество предпочитало не замечать. Животные в его истории позволяют показать крайности эпохи — от апатии и нонконформизма до агрессии и социального напряжения — так, чтобы это не превращалось в политический плакат. Благодаря этому «Fritz the Cat» стал не просто сатирой, а своеобразным документом времени, в котором антропоморфизм помогает уловить атмосферу десятилетия и внутренние противоречия поколения.
Роберт Крамб, андеграундный комикс «Fritz the Cat», 1965 г.
[3.3] Mouse Guard
Дэвид Питерсон, графический роман «Mouse Guard», 2017 г.
В «Mouse Guard» Дэвида Питерсона антропоморфизм приобретает эпический характер. Мыши у Питерсона — это полноценные герои фэнтези-мира, обладающие коллективной идентичностью, культурой и системой ценностей. Их небольшие тела подчёркивают масштаб угрозы и одновременно метафоризируют уязвимость как движущую силу храбрости. Питерсон использует антропоморфизм не для сатиры и не для травматического рассказа, а для формирования героического мифа, где маленькое существо способно совершать большие поступки.
Дэвид Питерсон, графический роман «Mouse Guard», 2017 г.
Мир «Mouse Guard» строится через визуальный язык, в котором антропоморфизм работает на создание особой перспективы. Питерсон подчёркивает материальность среды — густые леса, сырость земли, структуру коры и снега — и помещает в неё мышей, чья уязвимость ощущается буквально в каждом кадре. Их оружие, доспехи и жесты полностью человеческие по смыслу, но мышиное тело меняет масштаб восприятия: любой дождь может быть стихийным бедствием, любое путешествие — испытанием. За счёт этого антропоморфизм превращается в способ усилить драматизм: героизм здесь не абстрактный, а физический, связанный с постоянным преодолением условий, которые превосходят героя многократно.
Дэвид Питерсон, графический роман «Mouse Guard», 2017 г.
Кроме того, визуальная структура комикса опирается на чёткую символику цвета, композиции и ритма. Питерсон часто изображает персонажей в группах, подчёркивая, что Гвардия — это не отдельные герои, а сообщество, где каждый отвечает за другого. Антропоморфизм помогает передать эту идею: мыши движутся, сражаются и совещаются как люди, но остаются частью природного мира, к которому они привязаны.
[3.4] Beneath the Trees Where Nobody Sees
Патрик Хорват, графический роман «Beneath the Trees Where Nobody Sees», 2024 г.
В «Beneath the Trees Where Nobody Sees» Патрика Хорвата антропоморфизм используется как способ резко контрастировать внешний «уютный» мир и внутреннюю жестокость персонажа. Все герои комикса выглядят как милые лесные животные — мишки, кролики, барсуки, — и визуально напоминают персонажей детских книг или классической американской анимации. Но именно из-за этой мягкой, почти игрушечной формы жестокие события сюжета воспринимаются сильнее. Антропоморфизм становится инструментом обмана ожиданий: зритель автоматически доверяет персонажам из-за их «детского» дизайна, и именно в этот момент Хорват вводит элементы ужаса. Это создаёт эффект эмоционального смещения — привычный образ животного используется против зрителя.
Патрик Хорват, графический роман «Beneath the Trees Where Nobody Sees», 2024 г.
Отдельный смысловой слой создаёт то, что у «очеловеченных» героев есть обычные животные, не обладающие человеческими чертами. Домашние питомцы или мелкие звери, появляющиеся на страницах, ведут себя как реальные животные и не входят в социальную структуру городка. Такое разделение подчёркивает, что антропоморфизм в мире Хорвата — скорее культурное явление, чем биологическое. Герои — звери только внешне, но по сути живут человеческой жизнью, в то время как их питомцы остаются частью естественной природы. Эта разница становится важным художественным приёмом: она напоминает, что в «Beneath the Trees Where Nobody Sees» внешность — всего лишь оболочка, за которой могут скрываться совершенно иные мотивы, страхи и тёмные стороны. Именно поэтому антропоморфизм у Хорвата работает не просто как стилистика, а как инструмент раскрытия темы скрытой жестокости и разрыва между тем, что общество демонстрирует, и тем, что в нём происходит на самом деле.
Патрик Хорват, графический роман «Beneath the Trees Where Nobody Sees», 2024 г.
Заключение
Антропоморфизм, проходя через историю искусства и адаптируясь к новым визуальным медиа, остаётся способом говорить о человеческих переживаниях в обход прямого реализма. В комиксе этот приём особенно продуктивен: условная нечеловеческая форма помогает автору усиливать эмоции, уводить взгляд от буквальности и делать переживание более универсальным. В «Maus», «Fritz the Cat», «Mouse Guard» и «Beneath the Trees Where Nobody Sees» он раскрывается по-разному — как метафора идентичности, инструмент сатиры, средство создания эпоса или контрастного хоррора. Но во всех случаях антропоморфизм работает на главную задачу: установить живой эмоциональный контакт между персонажем и читателем.
Дэвид Питерсон, Фрагмент из графического романа «Mouse Guard», 2017 г.
Гипотеза о том, что условная форма снижает дистанцию между изображением и зрителем, подтверждается разнообразием этих произведений. Когда эмоция передана через «нечеловеческое» тело, она становится не слабее, а яснее: зритель быстрее распознаёт состояние персонажа и легче дополняет его собственным опытом. Именно поэтому антропоморфизм, несмотря на свою простоту, остаётся выразительным языком, который помогает комиксу говорить и о личном, и о социальном, и о травматическом, не теряя эмоциональной глубины.
Комикс и последовательное искусство / Айснер Уилл; пер. с англ. М. Заславского. — Москва: Манн, Иванов и Фербер, 2022. — 192 с.
Песина, С. А., Юсупова, Л. Г., Пулеха, И. Антропоморфизм в языке сквозь призму воплощения // Вестник Челябинского государственного университета. — 2019. — № 1 (423). Филологические науки. Вып. 115. — С. 106–112.
Титова, Т. А. Антропоморфизм как форма познания мира // Ученые записки Казанского государственного университета. — Т. 152, кн. 1. — Гуманитарные науки. — 2010. — С. 171–178
https://avatars.mds.yandex.net/i?id=4b35cdddd10ec387da0e632bebe74db7_l-4571706-images-thumbs&n=13 дата обращения: 10.11.2025
https://pescanik.net/wp-content/uploads/2022/02/Maus.jpg дата обращения: 10.11.2025
https://readcomiconline.li/Comic/The-Boulevard-of-Broken-Dreams/TPB-Part-1?id=160904&s=&readType=1 дата обращения: 10.11.2025
https://moya-planeta.ru/upload/images/xl/e2/51/e251e78f5e3a3a32bcf46f1232442845d6ad096d.jpg дата обращения: 10.11.2025
https://edition.cnn.com/style/gallery/medieval-marginalia-art/index.html дата обращения: 10.11.2025
https://cdn.britannica.com/41/241841-050-6549B0E5/Fortitude-Sandro-Botticelli-1470.jpg обращения: 10.11.2025
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/a/a6/Sandro_Botticelli_-Pallade_e_il_centauro-_Google_Art_Project.jpg обращения: 10.11.2025
https://i.pinimg.com/originals/54/a9/bf/54a9bf2d935b5130d0a8058a5e67396f.jpg обращения: 10.11.2025
https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_brief/5257989/pub_6230886a542b2f1ea59c0dd1_62308973c3838c6d7fd91f7d/scale_1200 обращения: 10.11.2025
https://n1s2.hsmedia.ru/5c/12/df/5c12dfa50988060a72da432c058fa432/1200x1731_0xac120003_2045973421662368962.webp обращения: 10.11.2025
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/1f/Grandville_Un_voyage_d%27avril_1_alt_%28cropped%29.jpg обращения: 10.11.2025
https://s00.yaplakal.com/pics/pics_preview/4/9/4/17577494.jpg обращения: 10.11.2025
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/4/43/A_house_of_cards%2C_Puck_cover.jpg/500px-A_house_of_cards%2C_Puck_cover.jpg обращения: 10.11.2025
https://s00.yaplakal.com/pics/pics_original/5/7/4/17577475.jpg обращения: 10.11.2025
https://archive.org/details/felix-the-cat-harvey-comics/Felix%20The%20Cat%20Harvey%20Classics%2005b/ обращения: 10.11.2025
https://archive.org/details/looney-tunes-dc-comics/Looney%20Tunes%20DC%2003/mode/2up обращения: 10.11.2025
https://batcave.biz/reader/19856/136478 обращения: 10.11.2025
https://images.stopgame.ru/uploads/users/2021/560277/r1694x948/J7MjcSoF5nxvThadfamIOQ/00538.fwOyHYh.png обращения: 10.11.2025
https://www.artmajeur.com/ivlevakatya/ru/proizvedenia-iskusstva/15582004/family обращения: 10.11.2025
https://www.artmajeur.com/ivlevakatya/ru/proizvedenia-iskusstva/15296626/corgi-dog обращения: 10.11.2025
https://leonardo.osnova.io/bc9ed807-d974-5803-bcb2-77bda49bb003 обращения: 10.11.2025
https://static2.my-shop.ru/products491/4900026/ph_02.jpg обращения: 10.11.2025
https://batcave.biz/reader/27764/193660#page-31 обращения: 15.11.2025
https://readcomiconline.li/Comic/Maus-A-Survivor-s-Tale/TPB-1?id=49370 обращения: 15.11.2025
https://batcave.biz/reader/22113/152326 обращения: 15.11.2025
https://batcave.biz/reader/33806/244683 обращения: 15.11.2025
