ORDET: апокалипсис
Идея
Проект представляет собой серию генеративных изображений, исследующих философские и визуальные аспекты восприятия времени через призму апокалиптических событий. Центральный мотив — момент взрыва атомной бомбы, символизирующий одновременно бесконечно малое мгновение и бесконечно продолжительное безвременье.
Концептуальное основание вдохновлено фильмом «Хиросима, любовь моя», обращающимся к осмыслению памяти и забвения, остановленного и растянутого времени.
Главным героем серии стал юноша — визуальный проводник зрителя через различные состояния времени и пространства. Его образ перемещается между архитектурными и природными ландшафтами, выступая символом уязвимости и сосредоточенности перед лицом катастрофы.
Данные
Для обучения использовалась небольшая кастомная выборка изображений с последующей автоматической генерацией подписей с помощью BLIP. Каждому изображению был присвоен токен TOK, выполняющий роль концептуального идентификатора.
Исходные данные и подготовка
Бэйс: stabilityai/stable-diffusion-xl-base-1.0
VAE: madebyollin/sdxl-vae-fp16-fix
Подход: DreamBooth + LoRA (обучаем адаптер, а не весь UNet)
Причина выбора: SDXL даёт более выразительный контекст и качество деталей; LoRA снижает требования к VRAM и времени.
Датасет
Объем: 11 изображений 1:1 (PNG, 1024×1024)
Префикс кэпшена: a photo of TOK boy, …
Автокэпшенер: Salesforce/blip-image-captioning-base
Формат аннотаций: metadata.jsonl с полями file_name и prompt
Обучение модели
Обучение проводилось на бесплатном Colab с GPU Tesla P100 (16 GB) с использованием DreamBooth + LoRA на базе Stable Diffusion XL.
Базовая модель: stabilityai/stable-diffusion-xl-base-1.0
VAE: madebyollin/sdxl-vae-fp16-fix
Метод: DreamBooth + LoRA адаптер (fp16, 8-bit Adam, gradient checkpointing)
Ключевые параметры
resolution=512
train_batch_size=2
learning_rate=1e-4
max_train_steps=500
Генерация и итоговая серия
Полуфигурный портрет юноши в левом профиле становится отправной точкой всей серии. Свет вырезает фигуру из нейтрального фона, придавая ей скульптурную пластичность. Лицо передано с высокой степенью консистентности — короткие кудри, ровный нос, удлинённая шея — это узнаваемые маркеры персонажа, закреплённые в процессе обучения модели. Сцена будто зависает во времени: нет действия, нет внешнего контекста, только чистая форма и направленный взгляд в сторону. Этот образ отражает исходное состояние до события, мгновение ожидания, когда время сжимается до хрупкой, кристаллической точки.
Фигура переносится в лесной массив. Вертикальные стволы формируют ритмическое обрамление, а мягкая дымка растворяет детали лица и тела, сливая их с фоном. Атмосфера смещается от ясности к зыбкости: время становится вязким, как память, теряющая контуры. Если первый кадр фиксировал момент до катастрофы, то здесь уже ощущается её отложенное эхо, переход к пространству длительности, где фигура движется сквозь слои забвения. Свет и туман играют ключевую роль, стирая границы между телом и окружением, превращая персонажа в носителя времени, растворённого в ландшафте.
Юноша оказывается в пустыне, на фоне пирамид. Эта сцена объединяет два масштаба — хрупкое человеческое существование и монументальную архитектуру вечности. Пирамиды выстраивают горизонт времени, который простирается за пределы человеческой жизни, а фигура на среднем плане становится точкой пересечения между личным и историческим. Геометрия ландшафта подчёркивает тему соразмерности мгновения и бесконечности, превращая персонажа в своеобразный маркер времени, помещённый внутрь древнего и почти безвременного контекста.
Вводится предметный символ — серп, который герой держит в руках. Поза сосредоточенная, взгляд отведён в сторону. Серп придаёт сцене иконографический вес, связывая человеческое существование с циклами труда, жатвы и времени. Этот образ переносит абстрактную категорию конца в земледельческую метафору: человек как тот, кто срезает собственные сезоны. Статичность фигуры и тёплая монохромная гамма усиливают ощущение ритуального жеста.
Силуэт у окна создаёт интимный и одновременно отстранённый кадр. Герой стоит спиной, его фигура очерчена мягким дневным светом. За окном — безымянное пространство, город или пейзаж, в который он не смотрит напрямую, а словно оглядывается в прошлое. Это момент внутренней паузы, когда субъект сталкивается с внешним временем, отделённым от него стеклом. В этом кадре время перестаёт быть внешним событием и становится актом памяти.
Поза на коленях, руки на бёдрах, взгляд вниз — эта сцена воплощает состояние после. Герой перестаёт быть наблюдателем и превращается в тело, принявшее последствия. Свет подчёркивает торс и плечи, превращая фигуру в почти ритуальный знак смирения. В отличие от предыдущих кадров, здесь нет пейзажа или архитектуры, нет инструментов и атрибутов, остаётся лишь фигура, вписанная в землю. Это замерший момент согласия с необратимостью.
Юноша изображён со спины, перед ним руины дома. Стены без крыши, обломки стен и открытое пространство внутри конструкции становятся метафорой памяти, фиксирующей пустоту. Мы не видим его лица, и это отсутствие подчёркивает не индивидуальное чувство, а универсальный опыт потери. Этот кадр соотносится с образом у окна, но если там стекло было границей между внутренним и внешним, то здесь границей становится разрушение — исчезновение самого укрытия.
Профильный портрет с орудием труда возвращает зрителя к строгой фронтальности первого изображения, но добавляет утилитарный атрибут. Герой выглядит сосредоточенным, готовым к действию, но действие остаётся за кадром. Инструмент является символом возвращения к первобытному труду и простому мироустройству, в то же время напоминая о цикличности всего. Рано или поздно общество разовьется и вернется в точку апокалипсиса.
Заключительный кадр серии помещает героя в разорванный ландшафт. Он стоит на вспаханной и растрескавшейся земле, фронтально, статично, на фоне бледного неба и низкого горизонта. Земля здесь выступает как архив времени — её рельеф хранит следы катастрофы, тогда как фигура остаётся вертикальной осью среди горизонтальных шрамов. Это образ выстоявшего тела в мире, где само пространство несёт отпечатки разрушения.
Итог
Итоговая серия изображений представляет собой глубокое визуальное исследование концепции времени в контексте апокалипсиса, центральным образом которого выступает фигура молодого героя. Персонаж является ключевым визуальным и символическим элементом, передающим состояние эмоционального напряжения, одиночества и утраченной связи с привычной реальностью. Каждое изображение подчёркивает разные аспекты восприятия времени: от кристально чистого мгновения до его бесконечного растяжения в контексте катастрофы.
Визуальные характеристики изображений варьируются от статичных, застывших кадров, отражающих замерший момент взрыва, до композиций, намекающих на действие, передающих текучесть и разрушительность времени. Использование приглушённой, почти монохромной палитры подчёркивает трагичность и безысходность ситуации.
Генерация изображений осуществлялась при помощи нейросети, обученной на данных, связанных с образом лирического героя. Каждое изображение представляет собой уникальную вариацию на тему замершего и одновременно бесконечного момента, дополняя друг друга и создавая целостное впечатление от проекта, идеально соответствующее первоначальной идее.
Техническая инфраструктура
Среда: Google Colab Free Tier GPU: Tesla P100 16 GB Библиотеки: diffusers, accelerate, transformers, peft, datasets, bitsandbytes Тренировка и инференс полностью воспроизводимы через HuggingFace Hub
Использованные GenAI-инструменты
BLIP — генерация подписей к датасету
Stable Diffusion XL + DreamBooth + LoRA — обучение и генерация
HuggingFace Hub — хранение весов и воспроизводимость
