Советский гламур: мода и стиль «оттепельного» человека
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кинокомедии Леонида Гайдая предлагают не только утопию бытового комфорта, но и целостную эстетическую картину, воплощённую в костюмах персонажей. Одежда в его фильмах перестаёт быть просто тканью, скрывающей тело, и превращается в мощный знаковый код, визуальный маркер социального статуса. Через систему моды конструируется образ нового, «оттепельного» человека — динамичного, стильного и раскрепощённого, чей внешний облик становится зримым воплощением духа времени.
Кадры из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Наваждение», Леонид Гайдай, 1965
Кадры из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Наваждение», Леонид Гайдай, 1965. Кадр из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Напарник», Леонид Гайдай, 1965
Центральной фигурой этого нового стиля, безусловно, является студент Шурик. Его канонический образ — строгий, но модный пиджак, свитер под ним, аккуратная причёска — представляет собой идеальный синтез интеллигентности и молодёжной динамики. Этот костюм лишён как комсомольского аскетизма, так и буржуазной вычурности. Напротив, он функционален, современен и демократичен. В новелле «Наваждение» его одежда подчёркивает принадлежность к академической среде, но остается уникальной выступая символом «интеллектуальной моды».
В противоположность ему, антипод Федя из первой части кинокомедии «Операция „Ы“, „Напарник“, облачён в типичный наряд невежды — помятую рубашку, заправленную в натянутые на подтяжки огромные брюки. Такой наряд является знаком не просто дурного вкуса, но и моральной несостоятельности, отставания от „правильного“ вектора развития. Продолжение этого образа становится комичное перевоплощение героя в папуаса — представителя древнего племени, отрешенного от этических норм и порядка.
Кадр из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Напарник», Леонид Гайдай, 1965
Кадр из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Напарник», Леонид Гайдай, 1965
Кадры из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Напарник», Леонид Гайдай, 1965
Кадры из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Напарник», Леонид Гайдай, 1965
Кадры из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Напарник», Леонид Гайдай, 1965
Очень похожую роль, выполняющую функцию визуального и поведенческого контраста по отношению к Шурику, играет знаменитая «веселая троица» в лице Труса, Балбеса и Бывалого. Их внешний облик в «Операции Ы» и «Кавказской пленнице» — это карикатура о взрослых людях, не нашедших своего места в строящемся обществе.
Бывалый в его вечном потрепанном пиджаке и шляпе, словно «переодетый» работяга; Балбес в нелепой тельняшке и кепке; Трус в смешном костюме, шубе и очках — все они одеты в нечто бесформенное, лишенное стиля и намёка на интеллектуальное начало. Их костюмы, как и у Феди, подчеркивают не принадлежность к прогрессивному сообществу, а, напротив, оторванность от него, маргинальность. Они — воплощение «анти-моды», хаоса и абсурда, которые всегда проигрывают разуму, такту и элегантности Шурика.
Кадр из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Операция „Ы“», Леонид Гайдай, 1965
Кадры из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Операция „Ы“», Леонид Гайдай, 1965
Кадры из кинокомедии «Операция „Ы“», новелла «Операция „Ы“», Леонид Гайдай, 1965
Таким образом, Гайдай визуально противопоставляет два типажа: прогрессивного, устремлённого в будущее молодого человека и маргинала, живущего в плену устаревших эстетических норм, будь то один неловкий Федя или целая комическая банда.
Кадры из кинокомедии «Кавказская пленница», Леонид Гайдай, 1967
Кадры из кинокомедии «Кавказская пленница», Леонид Гайдай, 1967
Кадры из кинокомедии «Кавказская пленница», Леонид Гайдай, 1967
Женские образы в фильмах Гайдая становятся олицетворением «советского гламура» — элегантности, доступной в условиях социалистического общества. Нина в «Кавказской пленнице» предстаёт в простых, но подчёркнуто женственных платьях и сарафанах, которые акцентируют её естественную красоту, а не дорогие ткани. Её стиль — это стиль «девушки с плаката», здоровой, спортивной и лишённой мещанской вычурности. «Студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, она просто красавица!» — именно так отзывается о Нине товарищ Саахов.
Наталья Сергеевна, жена Горбункова из «Бриллиантовой руки», напротив, демонстрирует образец стиля советской женщины из обеспеченной семьи. Её гардероб состоит из элегантных костюмов, женственных платьев, опрятной домашней одежды. Это прямая визуализация мечты о «красивой жизни», которая причисляет ей статус благополучной замужней женщины. Её облик говорит не о роскоши, а о хорошем вкусе и устойчивом социальном положении.
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кадры из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кадры из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Ярчайшим воплощением «оттепельной» моды становятся и другие образы героев в «Бриллиантовой руке». Строгие, но безупречно скроенные костюмы Геннадия Козодоева, элегантное платье Анны Сергеевны — всё это создаёт образ успешных и респектабельных профессионалов. Их одежда лишена индивидуальных черт, она унифицирована и стандартна.
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Тем не менее, эта стандартизация носит не убогий, а престижный характер, напоминая корпоративный дресс-код западных компаний. Это визуальное свидетельство того, что советский человек может и должен выглядеть стильно и современно в любой ситуации — от курортного отдыха до выполнения ответственной задачи.
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кадры из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кадры из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Однако Гайдай не был бы Гайдаем, если бы не вносил в эту идеальную картину здоровую долю сатиры. Апофеозом становится сцена показа мод, где модельер с пафосом представляет инновационные брюки, которые по желанию владельца «превращаются в элегантные шорты».
Кадры из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Этот номер тут же переходит из разряда высокой моды в фарс, когда в брюках застревает незадачливый Козодоев. Этим абсурдным эпизодом Гайдай тонко иронизирует над самой идеей «конструирования» нового человека через моду. Он показывает, что за утопическим идеалом «советского гламура» может скрываться надуманность, искусственность и комичная нежизнеспособность. Превращение брюк в шорты — это метафора того, как любой, даже самый стройный эстетический проект, сталкиваясь с советской реальностью и человеческой неуклюжестью, рискует превратиться в нелепый казус.
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Кадр из кинокомедии «Бриллиантовая рука», Леонид Гайдай, 1969
Таким образом, мода в комедиях Гайдая выполняет важнейшую идеологическую функцию и активно конструирует эталонный визуальный кодекс «оттепельного» человека. Через одежду персонажей зрителю представлялась убедительная и притягательная модель социальной идентичности: интеллигентной, элегантной, открытой миру и в то же время смелой и ироничной. Этот «советский гламур» становился важной составляющей утопического пространства фильмов Гайдая, где даже в условиях дефицита каждый гражданин мог и должен был выглядеть как герой модного журнала.
