Синергия изображения и звука
Оглавление
Коралина в стране кошмаров
Arcane
Унесённые призраками
«Rapunzel» (Juan Pablo Machado)
Alma
Красная черепаха
Университет монстров
Тайна Келлс
MOTHER
Укрась прощальное утро цветами обещания
В этой главе будут рассмотрены те же анимации, что и до этого, только теперь анализируя и визуал, и звуковою части анимации. У двух будет присутствовать сравнение озвучек — оригинальной и альтернативной, для понимания, как можно окрашивать и наполнять работу, имея один и тот же визуальный ряд.
Коралина в стране кошмаров
Начнем с «Коралины в стране кошмаров» с моментами 01:20:56 -> 01:21:15 и 01:21:15 -> 01:21:44, так как в одном моменте присутствует надвигающаяся явная опасность и развязка, а во втором — скрытое напряжение.
В первом моменте пространство вокруг Коралины исчезает, весь мир растворяется на глазах и не давит, по сути — только дом продолжает нависать. Но именно очистка какой-либо структуры, отсутствие горизонта, безопасной почвы под ногами — и создает напряжение, побуждая героиню бежать.
Монтаж плавный, камера плывет за стремящейся спрятаться в безопасности героиней, кадры сменяются с наивысшей точки, чтобы показать скорость исчезновения всего, к паникующей Коралине. Мир наполнен светом от белого пространства, теней нет, мир выцвел и стал единым цветовым пятном.
Теперь же перейдем к звуку. Когда мир начинает исчезать, то пространство заполняет звук камней, бумаги, легких игрушек — весь кукольный мир Другой Мамы «сворачивается» совсем близко, не рассеиваясь и не имея хвоста реверберации. При этом присутствует нарастающее напряжение поднимающихся по ступеням басов и скрипок, которые и создают ритм движения самоуничтожающегося пространства.
«Коралина в стране кошмаров», 2009 год, режиссер — Генри Селик
Резкий хлопок двери обрывает любой шум и ужас, оставляя его снаружи. При этом остаются тихие звуки, передающие пространство коридора и дома, где реверберация лучше.
Как итог — звук сопровождает происходящее на экране, при этом также нагнетает обстановку музыкальной частью. Визуальная часть напрягает все освобождающимся от лишних деталей миром.
«Коралина в стране кошмаров», 2009 год, режиссер — Генри Селик
Переходим к следующему моменту (01:21:15 -> 01:21:44).
Коралина уже внутри и дом ее встречает тишиной. Коридор и зеленый свет в конце почти прямо намекают на то, куда стоит направиться, никуда не сворачивая. При этом, пока девочка шагает, стены вокруг нее тоже начинают терять лоск и скручивать обои, открывая настоящий свой вид. Получается переход от чересчур открытого пространства снаружи к ограничивающему свободу передвижения коридору.
Камера также, как и до этого, движется медленно, давая возможность наблюдать со стороны за исчезающим домом и шагающей Коралиной. В коридоре полумрак и единственными источниками становятся странный зеленый свет из комнаты и исчезнувшего мира сверху (хотя тут цвет больше лунного, но луны больше нет). Помещение теряет свой цвет, вместе с розовыми обоями, обнажая серость и безжизненность стен.
«Коралина в стране кошмаров», 2009 год, режиссер — Генри Селик
Переходя к саунду, можно сказать, что мир погружен почти в тишину — только не исчезает влажный звук камней, деревяшек, песка и листьев, сопровождающий сворачивание бумаги. Динамический диапазон сужается до средних частот и тихого верхнего хора, поющего повторяющиеся интервалы, создавая некий ритм и поднимая уровень напряжения.
В итоге — визуально не происходит почти ничего, только продолжает медленно исчезать окружающее пространства. Звук же следует за шагающей Коралиной, не подталкивая, но не давая возможности остановиться и передохнуть.
Arcane
«Аркейн», 2021 год, режиссеры — Арно Делорд, Кристель Абграл и другие
В «Аркейн» 2021 года (режиссеры — Арно Делорд, Кристель Абграл и другие), несмотря на большое количество серий, в которых есть множество моментов и напряжений, и радости, и грусти, и спокойствия, будет проанализировал тот же момент, что и главе про визуал, чтобы рассмотреть эту сцену со всех сторон, разобрав все механики не только для понимания, как происходящее на экране передаёт напряжение, но и как звук помогает, а может и предупреждает нас и героев об опасности, которую скрывает планировка комнаты.
Переходим к разбору. Все пространство трюма загромождено бочками, которые не дают возможности свободно двигаться и знать, что в этом месте безопасно. Фон превращен в безликую стену, за которой может прятаться кто угодно, тем самым зарождая в нас тревогу. Фальшфейер высвечивает пространство лишь ореолом вокруг героев, добавляя теней и страха.
При этом показывают ребят либо крупным планом их лица, либо из-под решетки, либо сбоку, из-за чего зритель видит даже меньше, чем они сами. А после, когда на них вешают взрывчатку — героев видно посередине кадра, так как это завершение сцены и их безвременный конец.
Главным источником света у нас является фальшфейер, он не дает нам рассмотреть подробней пространство, наоборот, показывает как будто меньше, чем самим героям, погружая нас в еще большее напряжение. Все помещение не перестает сигнализировать об угрозе — красно-оранжевые резкие тона из-за близкого света, темно-бордовые бочки и тени, затягивающие в темноту, и кислотные цвета у надписей и летательных досок ребят.
«Аркейн», 2021 год, режиссеры — Арно Делорд, Кристель Абграл и другие
Переходим к звуковой части. Здесь больше тишины, которая наполнена шумами — металлический ритмичный скрип качелей, раздражающий и напрягающий, потрескивание фальшфейера, гул корабельного корпуса и осторожные шаги, вместе с шумом дыхания через маску.
То есть большая часть звуков в нижних частотах, помогающих прочувствовать поглощающую весь лишний шум тьму трюма. Поэтому скрип качелей и привлекает внимание. При этом в помещении хорошая и слышимая реверберация — шаги имеют хвост, как и качающиеся качели. Но звук не может свободно распространиться, отражаясь и поглощаясь о железные бочки.
Музыка появляется на качелях, когда те поднимаются в очередной раз и сообщают о том, что сейчас произойдет — низкие виолончели, аккорды, повторяемые и ускоряющиеся, по мере того, как отлетает чека у гранат, которые издают звук уток.
Разрешается и музыка, и ситуация взрывом, который обрывает все звуки, кроме оставшегося эха от него, чтобы ощутить масштаб произошедшего.
В итоге — визуально нам дают возможность прочувствовать себя на месте героев, которые не видят почти ничего и ожидают опасности из-за каждой бочки. Звук же помогает еще больше погрузиться в пространство трюма и чувствовать все нарастающую тревогу.
Унесённые призраками
Теперь разберем два момента из «Унесенных призраками», 2001 года (21:54 -> 22:06 и 01:17:14 -> 01:17:25), чтобы сравнить как действует героиня-Тихиро в обоих случаях при опасности упасть вниз.
В первом моменте лестница слишком крутая, почти вертикальная, не имеет перил и провал слева занимает большую часть кадра, спокойно показывая, как проезжает снизу поезд. На экране много «воздуха», но свободы не чувствуется, потому что это опасная пустота, а не возможность спокойно пройтись по деревянным доскам. Архитектура строится на диагоналях, ведущих в, фактически, пропасть.
Когда же ступенька под ногой Тихиро ломается, то происходит, естественно, быстрая смена планов, чтобы показать, как далеко и опасно бежит она, как она испугана и чем закончится спуск. Задний план мелькает, передавая скорость, ступени не видны, побуждая беспокоится еще и том, чтобы она не споткнулась.
Несмотря на вечернее время, свет имеется и не оставляет героиню в потемках, но при этом есть черная и далекая земля слева в кадре, проемы между ступеньками. Цветовая палитра тяжелых, кирпичных и болотных оттенках — здание и лестница. Все это передает ощущение тревоги и страха за жизнь Тихиро.
«Унесённые призраками», 2001 год, режиссер — Хаяо Миядзаки
Переходим к звуку — начинается все сразу с громкого треска сломавшейся ступени, вместе с взволнованной игрой скрипок, повторяющих один и тот же мотив, по мере приближения к стене Тихиро. Пространство также заполняет топот ее ног и крик.
Получается, что саунд занимает весь диапазон — от низких частот (топот и виолончель) до высокого крика, передавая стремительно поднимающееся напряжение, прерываемое ударом в барабан, по тарелке и столкновением со стеной.
При этом звук не узко направлен — он соответствует пространственным передвижениям, удалениям топота от камеры, треском доски и осыпающихся щепок слева, пока Тихиро уже движется вперед. Звук не отрезан от мира и учитывает открытое пространство, и крепкую стену справа.
Как итог — визуально напряжение передается с помощью скорости мелькающих на заднем плане стен и ступенек, резких смен плана камеры и открытым пространством к рельсам поезда. Звук же наполняет эту сцену также динамикой, нарастанием паники и разрешением повторяющегося мотива.
Теперь же про второй момент (01:17:14 -> 01:17:25), где Тихиро снова бежит над пропастью, но, во-первых, ситуация опаснее, во-вторых она делает это, в каком-то смысле, более уверенно.
Пространства еще больше слева, снизу чистое море, справа бездушная стена здания. При этом под ногами продавливающаяся под каждым шагом Тихиро труба, которая потом вовсе ломается, отцепляется от стены и начинает падать, утягивая за собой девочку. Но при этом все есть конечная цель, фактически, туннельная планировка, ограничивающая не чем-то большим, массивным, заслоняющим видимость камеры, а неустойчивостью под ногами и единственным путем в этом уносящемся вниз пути.
Монтаж построен на том, чтобы показать начало пути, опасность, догоняющую девочку, резкий надлом и уже быстрое ее приближение, чтобы завершить все повисанием на лестнице. Свет дневной, не ограничивает и не пугает, цвет блеклый и бездушный, не напрягает, но и не дарит надежды — все в руках, точнее ногах и умении держать равновесие, Тихиро.
«Унесённые призраками», 2001 год, режиссер — Хаяо Миядзаки
Теперь звук — сначала порывы ветра, после топот ног, который по панораме перемещается, передавая понимание, откуда «смотрит камера», треск отрывающихся креплений, скрежет сломавшейся трубы, скрип складывающегося железа, крик и под конец звук повисания на лестнице — все звучит сейчас, близко и сопровождает происходящее на экране, занимая большую часть динамического диапазона.
Также есть повторяющийся, снова, мотив мелодии, однако в этот раз он отчаяннее и выше по тональности — опасность более явная, не просто боязнь высоты на лестнице без перил, а в принципе исчезающая опора под ногами. Разрешается мелодия также, как и в прошлый раз — ударом в барабан, тарелку и резким прерыванием. То есть в этих моментах один лейтмотив, одна опасность, но есть различия и их передают с помощью звука.
Как итог — визуал показывает более явно напряжение и тревогу за жизнь Тихиро, опасность показана не светом/цветом, не планировкой пространства, хоть у нас и есть единственная «дорога» в виде трубы, а монтажом и положением героини в пространстве, потому что нам именно показывают в реальном времени и не из-за угла. Звук же наполняет сцену, соответствуя ожиданиям, при этом меняет тональность мелодии и ее нарастающую громкость, привлекая внимание еще больше, чтобы зритель был вовлечен в происходящее целиком.
«Rapunzel» (Juan Pablo Machado)
Анимация «Rapunzel» уже разбиралась в главе про визуальные механики напряжения в темах «Температура и насыщенность» и «„Воздух“ и плотность кадра». Теперь изучим тот же момент (01:29 -> 01:55) с оригинальной и альтернативной озвучкой.
Начнем с помещения — пространство по сути свободное, но волосы образуют плотную вертикальную сетку с небольшими прорезями между ними. Из-за этого перекрывается дальний план и теряется возможность четко видеть ускользающую Рапунцель.
Далее положение героев в кадре. Рыцарь топчется на месте и показан либо сверху, становясь меньше, либо близко (лицо), но неуверенно. В отличие от девушки, что спокойно двигается по всему пространству кадра, то исчезая, то появляясь, при приближении камеры смотрит непрерывно, а в конце показана сверху, нависающей над своей жертвой.
Это создает напряжение между четкой иерархией — охотник сверху и владеет ситуацией, а жертва потеряна и ищет возможность себя спасти.
Плавный монтаж передает ощущение надвигающейся угрозы, пока Рапунцель то исчезает, то появляется из-за волос, при смене кадров с паникующего рыцаря на спокойную девушку. В выбранном моменте не показана, с помощью визуала, явная угроза от Рапунцель и ее сила.
Перейдем к звуку. В оригинальной озвучке слышен ветер, скрип перекладин, лёгкие касания прядей друг о друга, рыцарь издаёт тихий металлический звук и коротко дышит. Но в остальном — присутствует тишина со стороны саунда.
В музыке — низкое вибрато струнных, медленно нарастающее. Оно создаёт постепенно увеличивающуюся тревогу, которая совпадает с тем, как камера приближается к Рапунцель.
Далее реверберация и эхо. Звук в помещении, несмотря на его размеры, не имеет длинного хвоста, будто волосы поглощают шаги, шорохи и приближающийся источник опасности.
Музыка же передает сдержанный тревожный мотив, вибрато усиливается, но не разрешается, прерываясь и предоставляя другому звуку или действию завершить сцену (падение меча).
В итоге — с помощью визуала передается ощущение неопределенности, неизвестной опасности, а звук постепенно натягивает струну напряжения, постепенно нагнетая и приводя к финалу.
Теперь же альтернативная озвучка (момент тот же — 01:29 -> 01:55).
Здесь уже динамический диапазон шире и плотнее — передвижения Рапунцель имеют свой звук (шипение змеи и трещотка гремучего хвоста). Тишины здесь уже меньше — зато больше постоянного предупреждения, который не дает расслабиться и отвлечься. Сцена перестает быть мистической, она более хищная, животная.
В этой озвучке появляется музыка на заднем плане, которая, наоборот, остается мягкой и приглушенной, но с эффектом реверса, тем самым ломая спокойствие, естественный ритм. Создается ощущение неправильности.
Реверберация и источники звука в этой озвучке ближе — шипение и шаги слышны близко, звук то пропадает, то появляется — хищник скользит вокруг зрителя/жертвы, меняя дистанцию.
Музыка повторяется по кругу, меняется, конечно мотив, есть эффект реверса, но она этим и нагнетает атмосферу, вместе с увеличением громкости. Когда же Рапунцель открывает глаза — музыка прерывается, не разрешаясь и приходя к какой-либо тонике, вместо этого, после завершающего удара меча с высоты, она возвращается. Весь ужас не закончился.
Как итог — визуал тот же, без изменений, поэтому и эффекты имеет те же. Зато звук создает другую атмосферу — хищные шумы, шипение, трещотка. Плюс — угроза теперь не какая-то неизвестная, а конкретная, передвигается, танцует и смотрит прямо в камеру.
Alma
Если в главе про визуальные механики напряжения анимация Альма разбиралась в теме «Читаемость сцен», то теперь будет изучение двух моментов — 02:57 -> 03:06 и 03:30 -> 03:51. А также не только оригинальная озвучка, но и альтернативная, для сравнения звуковой части.
Начнем с построения пространства — магазин кукол в анимации изначально построен как пространство без «воздуха». Полки переполнены куклами, которые совершенно не двигаются и занимают место и становятся безликой стеной.
Удары куклы на велосипеде об дверь также показывают зрителю, но не мальчику, потому что для него важнее он сам в виде куклы, что выхода из сложившейся ситуации нет — планировка помещения работает против героя и зрителя, создавая напряжение.
Перейдем к монтажу в кадре — камера не делает резких склеек в первом моменте (кукла уезжает плавно к двери, в плане кадра), но в следующем моменте, когда Альма тянется к кукле, появляется склейка, когда кукла бьется о дверь, прерывая приближающуюся радость от прикосновения к «себе» же.
«Альма», 2009 год, режиссер — Родриго Блаас
Напряжение растет медленно, постепенно, не показывая источник угрозы до самого конца, предоставляя возможность только угадывать, что не так.
Сразу можно сказать и про цвет со светом — каких-то резких цветов здесь нет, тьмы, из которой может появиться опасность тоже нет, как и света, что может направлять или указывать нужное направление. Тон пространства блекло-теплых тонов, не пугает, но намекает на то, что все «мертвое».
«Альма», 2009 год, режиссер — Родриго Блаас
Переходя к звуковой части анимации придется разобрать, как она работает с напряжением в оригинальной и альтернативной отдельно.
В оригинале первый отрезок довольно тихий: динамический диапазон узкий (есть только высокий звук велосипеда и гармонь), и напрягает именно отсутствие каких-либо других звуков — тишина мертвая.
Во втором же моменте (03:30 -> 03:51) появляется виолончель, а после и музыкальная пила, с отчаянно бьющимся в дверь мальчиком на велосипеде. И именно эта кукла создает неровный ритм, что сбивает с понятно тянущегося вверх Альмы. Добавление инструментов и их повышающаяся громкость создает нарастание опасности и напряжения.
Реверберация почти отсутствует, единственный источник, который имеет подобие эха — все тот же мальчик на велосипеде. Он и звучит громче, чем ближе Альма приближается к кукле-себе.
Как итог — работа визуала со звуком дает медленно нарастающую скрытую тревогу, звук помогает понять, что в кадре что-то не так, но не дает явных намеков.
Переходя к альтернативной озвучке и рассматривая те же моменты (02:51 -> 03:06 и 03:30 -> 03:51), можно увидеть, что тишины меньше — теперь есть плач, детский лепет, громкий стук велосипеда — и это делает напряжение более явным, эмоционально тревожащим.
Имеющийся уже неровный ритм ударов велосипеда об дверь теперь дополняется шорохами, и, например, тиканьем часов, при взгляде на куклу на полке.
Также заполняется динамический диапазон частот — появляются голоса плачущих детей, которые имеют эффект эха, показывая, что голоса не явные. Из-за этого увеличивается глубина и источники возможной опасности. Присутствуют редкие звуки предупреждения, странностей, на которые можно было бы не обратить внимание, если бы не легкий толчок со стороны саунда.
Однако в альтернативной озвучке нет совсем музыкальной составляющей, в выбранных моментах — мелодия заменена шумовыми сигналами. Которые помогают более явно понять, что пространство ненадежно.
Как итог — работа визуала и звука дает в разы беспокойное, наполненное голосами, скрежетом и плачем напряжение.
Красная черепаха
В «Красной черепахе» 2016 года, рассматриваться будет тот же момент, что и в главе про звуковые механики напряжения — 08:00 -> 09:20.
Начнем про пространство, хотя и говорили про это — в кадре герой находится в водной ловушке, заключенный в замкнутом вертикальном «туннеле» из камней. Возможность выйти наверх отсутствует, из-за гладкости и массивности камней — они занимают весь кадр, и над водой, и под, сжимая и ограничивая тело героя.
Пытаясь выбраться из ловушки через возможный проход под водой, герой пробирается меж камней, застревая в двух местах — уже не визуальное ограничение, а физическое, так еще и без возможности вдохнуть воздуха. То есть нет воздуха не только у самого героя, но и в самом кадре — некуда деваться, некуда бежать, есть только один выход, чтобы выжить.
Монтаж в кадре не играет роль источника напряжения — переходы без резких склеек, смена ракурса плавная. Нам не пытаются с помощью частоты смен кадров, показать панику героя — это делают конкретно его телом, когда он рвется наверх по камням или между ними.
Камера лишь следит за мужчиной, показывая, как он не хочет, дважды опускаясь под воду, выбирать единственный выход, не попробовав другие возможные.
Цветовая палитра передает безысходность положения — зелёно-синяя чистая вода, коричнево-серые камни, почти отсутствует контраст, кроме момента, когда герой смотрит наверх и видит голубое небо и тепло-песочного цвета камни.
Свет проникает только сверху, под водой же света меньше, ему неоткуда взяться, но мы можем видеть, что делает герой, его не оставляют в полной темноте. Однако не отсутствие света пугает — отсутствие возможности вдохнуть живительный кислород, вот где главный страх.
Мелодия отсутствует, оставляя героя и нас лишь со звуками его отчаянных попыток выбраться. Поэтому возможный ритм создают движения мужчины, когда он пытается оставаться на плаву или погружаясь под воду, а также его неровное дыхание. То есть спокойствия нет, есть только нарастающая паника, пока герой ползет под водой меж камней.
Переходя к звуку и его реверберациям — здесь пространство и гулкость камней (которые отражают всплески героя) передана очень точно. Под водой звук приглушен, высоких частот нет, вода ограничивает не только тело, но и слух, замедляя.
Как итог — работа визуала со звуком передает нарастающую панику героя, пока воздух кончается у него в легких, а он пытается пробраться меж камней. Кадр занимают массивные и неприступные камни, пока звук либо передает высокие всплески, либо низкочастотные движения под водой.
Университет монстров
Следующей идет «Корпорация монстров», 2013 года (режиссер — Дэн Скэнлон) с тем же моментом, что и в главе про звук — 01:24:39 -> 01:26:51.
Комната выстроена так, что слева и справа стоят ряды кроватей, создающие туннельный эффект, между кроватями есть небольшие проходы, которые скрывают часть пространства, а в дальней части комнаты есть окна, но они не пропускают свет — все пространство погружено во тьму.
Но помогает наращивать ощущение тревоги то, что в этом идеальном детском царстве начинают проявляться странности, нарушающие покой и спокойствие места.
«Университет монстров», 2013 год, режиссер — Дэн Скэнлон
Если говорить про положение героев в кадре, то взрослые люди находятся все время в середине комнаты но на полу, а Салли и Майк — на балках сверху, контролируя ситуацию и оставаясь вне лучей света. Однако и те, и другие боятся — люди, потому что нечто страшное и большое готовится на них напасть, вторые, потому что взрослые неизвестная величина, которую невозможно испугать, по мнению преподавателей в Университете монстров.
С помощью монтажа передают резкость и неожиданность тревожных моментов. При этом переходы часто происходят на звук, а не на действие — например, камера резко показывает окно, когда оно хлопает ставнями, привлекая к себе внимание, еще удерживая наше внимание не неожиданно закрутившихся лопастях вентилятора.
И, как и было сказано в разборе тишины, вся сцена и нарастающее напряжение построены, почти, как учебное пособие о том, как нужно добиваться этого эффекта — зритель замирает вместе с героями, ожидая новой неожиданности и опасности.
Источниками света в кадре являются фонарики в руках людей, которые показывают и нам, и им, что же там такое неизвестное пугает звуками в полной тишине. Цвета приглушенные — коричневые, серые, но атмосфера комнаты и не наводит ужас. Напрягает то, что в самом обычном месте проявляются странные вещи, которых не должно быть.
«Университет монстров», 2013 год, режиссер — Дэн Скэнлон
В звуковом плане в этом моменте есть своеобразный ритм — моменты тишины и спокойствия уменьшаются, по мере того, как резкий звук наполняет пространство своей непредсказуемостью. А кульминацией становится взрыв двери, через которую Салли и Майк выпрыгивают в свой мир, перед этим пугая людей не шорохами и скрипами, а ревом большого и страшного монстра.
Реверберация в комнате присутствует, отскакивая от деревянных стен — тот же резкий хлопок двери или открывшееся окно — оба имеют небольшой хвост, так как все еще есть кровати с мягкой постелью, «съедающие» акустику, но не до конца.
«Университет монстров», 2013 год, режиссер — Дэн Скэнлон
Музыка здесь делится на два плана — тревожная, но собранная у монстров, потому что они боятся остаться в этом мире навсегда, и нагнетающая, когда кадр показывает людей и их реакцию на новый звук. После они сводятся вместе, когда Салли спрыгивает вниз на свет людям, вызывая ужас во всей красе. И завершается, разрешается, быстрая игра симфонических инструментов громким взрывом и тишиной.
В итоге — напряжение в сцене растет и достигается четко и, фактически, по учебнику. В визуальной части резкие переходы, плохая видимость, из-за отсутствия света. Звук же не только сопровождает происходящее — он пугает еще больше, появляясь раньше, чем мы видим источник звука.
Тайна Келлс
«Тайна Келлс» 2009 года, момент — 49:09 -> 50:05.
Пространство — свободно, но имеет «коридор» сначала из деревьев, а потом и из острых камней, ведущих ко входу в высокую и массивную гору. Окружающий мир также теряется в тумане — планировка нагнетает и создает ощущение, будто, героям здесь не рады. Когда же они попадают в тоннель, то все сжимается до этого каменного прохода, а после и вовсе запечатывает массивным камнем. Воздуха и выхода из этого места нет.
Положением героев тоже показывается, насколько те малы, по сравнению с окружающим миром — их видно то с высоты птичьего полета, то снизу вверх, чтобы была видна нависающая гора. Цветовая палитра серо-белесо-темная, имея яркий источник света от фонаря, но все остальное давит мраком и холодом. В туннеле так вовсе все погружается во тьме, создавая шарик света у падающего героя.
Звук в моменте почти отсутствует, тишину разрезают только громкие выкрики ворон и шум легкого ветра, а после и порывов, когда героя затягивает в гору. Но с помощью звука получается передать ощущение будто это место мертвое, опасное. Динамический диапазон чуть расширяется, когда появляется порыв ветра, звук черных растений, шепот, а после и глухой удар камня.
Музыки нет, поэтому ни ритма какого-то, ни лейтмотива в выбранном моменте нет.
В итоге — визуал напрягает серостью, давлением темных камней, настороженностью героев, а звук — тишиной, резкими криками, нарастающим шепотом, ветром и падением.
MOTHER
В анимации Mother 2019 года взят тот же момент, что и до этого — 1:56 -> 2:45 — но теперь с целью пройтись по всем рассмотренным до этого пунктам.
Пространство не ограничивает героев ничем — широкое поле, по которому бежит мальчик, камни и деревья на заднем плане, которые не мешают догнать его у матери и сына. В отличие от мелкой колючки, которая лишает возможности быстро бежать.
Переходя к положению героев в кадре, то мальчика показывают движущемся к горизонту (городу) почти в середине или слева, показывая его ось пути. Мать же с сыном показаны в центре, они статичны, пока мама принимает решение о спасении их жизни.
С помощью монтажа показан контраст между быстрыми и короткими планами мальчика и длинными и медленными — матери и сына. С помощью этого то ускоряется, то замедляется бег времени. Также кадр начинает дрожать, когда женщина принимает решение — мир расплывается, ее трясет, но, поднимая луг и натягивая тетиву — в кадре устремляют наше внимание на одном точечном действии.
Немного про свет и цвет — свет равномерный, без теней или направляющих лучей, тона не теплые, уютные, но и не враждебные — серые, желтые, сухие землистые. Тела персонажей соответствуют цветовой гамме мира, не контрастируя с ним. С помощью цвета передается ощущение эмоциональной опустошенности, показан мир, лишенный тепла и безопасности.
Переходя к звуку, в анимации есть тишина, когда музыка пропадает, оставляя только дыхание и ультразвук. Тишина не окрашивает ни в какие тона действия женщины, лишь оставляя дыхание и редкие, но четкие удары барабана, отсчитывающие секунды до конца.
Реверберация или ощущение пространства почти отсутствует, потому что динамический диапазон занят музыкальной частью и дыханием, из-за чего мир ощущается ближе и плотнее.
Лейтмотива нет, потому что герои есть на экране, но больше не появляются где-то еще. Есть лишь повторяющийся мотив перкуссии и удара лог-драма, имеющие функции передать движение и отсчет времени на принятие решения. Музыка не разрешается, но и не имеет никаких аккордов, басс лишь бьет в одну ноту, не завершая конфликт, оставляя нас в подвешенном состоянии с открытым финалом.
Визуал даёт два контраста: открытое пространство — неподвижная точка выстрела.
Как итог — визуал передает напряжение через движения персонажей и дрожание камеры, звук создает нагнетающий ритм — они помогают друг другу создать напряжение и не отпустить его до конца.
Укрась прощальное утро цветами обещания
В анимационном фильме «Укрась прощальное утро цветами обещания» 2018 года будет рассмотрен один момент, в отличии от темы лейтмотива, потому что там было сравнение, а здесь будет анализ всех методов создания напряжения, а не спокойствия. Первый момент 01:21:59 -> 01:22:34.
Пространство не ограничивает героев, места много, есть чем дышать — герои находятся в своем уединенном мире, пока за его пределами идет война. После начинает гореть ковер от упавшего факела — тогда уже девушку и парня начинает сдерживать и сжимать круг свободы огонь и опасность.
Происходящее не стремительно меняется, а медленно надвигается, растягивая эмоциональное ожидание чужих действий. Цветовая палитра бордовая, темная, мрачная — она давит собой, показывает тяжесть встречи этих героев. При этом они находятся в полутьме, оставляя лица в уязвимом освещении.
Пространство не наполнено звуками окружающего мира, тишина — есть только разговор героев, плач героини и громкий выстрел, пока звук огня вовсе отсутствует. Все пространство занимает нагнетающая музыка. Мелодия повторяется, создавая ритм часов, мотив, как уже разбирали, тянется вверх, бас следует за мелодией, создавая эффект сердцебиения.
В итоге — визуал создает напряжение эмоционально, сдерживая и окружая героев огнем, а звук нагнетает повторением музыки, не разрешением в тонику и окончанием сцены выстрелом.
