Хтонические образы в российском кино XXI века
«Хтонический — олицетворяющий собой плодородную силу земли, неукротимую мощь стихии, а также силы подземного царства». (Кузнецов, 2000) В современном языке слово обретает дополнительные значения. «Хтонь» — и духи, и народ, сразу и черт и Бог.
Хтонь и хтоническое в современном понимании не поддается конкретному определению, это скорее набор образов, сформированный культурным кодом, и с этими образами умело работают современные режиссеры, создавая уникальное кино, действующее на зрителя как хоррор, но пугающее не кровью и скримерами, а безнадежностью и неизвестностью. Хтоническое объединяет в себе элементы мистики, безысходность и фольклор. Потустороннее в «хтоническом» кино не всегда яркое, часто оно лишь маячит на периферии и кажется даже объяснимым. В фильме «Юрьев день», например, зритель так до конца и не понимает, есть ли в исчезновении Андрея какая-то мистика, или череда двойников — совпадение, а сходства лишь чудятся героине, обезумевшей от горя. Мистика с откровенной фантастикой, построенной на спецэффектах, хорроры вроде фильма «Пиковая дама. Черный обряд» (Святослав Подгаевский, 2015), не обладают таким количеством визуальных метафор и не вызывают подсознательного чувства тревоги и обреченности, определяемого словом «хтонь». Они, хотя и обращаются к героям русских страшилок, не наделяют их особыми свойствами из фольклора, пугают лишь неожиданностью в момент появления скримера.
Хтонические образы, знакомые и почти реалистичные, внушают не испуг, а тревогу и ужас экзистенциальный, производя большее впечатление на зрителя. Они также более уникальны, поскольку часто строятся на национальной культуре. Потому такое кино интереснее рассматривать с точки зрения символов и метафор.
В своем исследовании я хочу выяснить, какие визуальные образы и приемы создают то самое ощущение «хтоничности» на стыке мистики и безысходности. Моя гипотеза в том, что существует определенный набор паттернов, внушающих зрителю чувство потустороннего присутствия и тревоги. Для исследования я отбирала современные российские фильмы и сериалы, в которых мистические элементы наиболее сильно связаны с народной культурой, а также с мотивом безысходности.
Выделив общие приемы и образы, я разделила их по категориям — рубрикация включает в себя шесть разделов, в каждом из которых анализируется набор образов или визуальных приемов, его влияние на зрителя и значение в культуре. В качестве литературных источников я обращалась к аналитическим статьям, посвященным выбранным мною фильмам, а также рецензиям на них.
Замкнутый хронотоп
«Топи» (Владимир Мирзоев, 2021)
В современном российском кино хтоническими свойствами чаще всего наделяются провинция, лес, отдаленные и уединенные места. Пространство таких фильмов — полуразрушенные дома, почти заброшенные деревни, а вокруг никакой цивилизации. Покинуть это пространство оказывается невозможным: в «Иччи» и «Мертвых ласточках» не отпускают местные духи, в «Топях» обратный поезд идет по кругу, в «Юрьеве дне» героиня в своих поисках проходит через «полное растворение как личности в родном народе и его суровоэкстремальном быте» (Куликов, 2010) и уже не может вернуться к прежней жизни.
1 — «Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020), 2 — «Иччи» (Костас Марсан, 2020), 3 — «Мертвые ласточки» (Наталья Першина, 2018), 4 — «Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020)
1 — «Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008), 2 — «Топи» (Владимир Мирзоев, 2021)
Пространство статично, оно водит героев кругами и не отпускает, оно не меняется со временем: всё здесь как-будто замерло. В «Топях» капитан ездит на машине с надписью «милиция», хотя та давно переименована, в доме из фильма «Пугало» висит порванный календарь за 2016 год. Старые, ветхие деревни будто одним своим видом напоминают об увядании самой жизни, находятся между реальным и загробным мирами:
«…нижний мир духов как будто просачивается в срединный мир людей, лишая его красок, тепла и человечности. В особенности это касается собственного жилища Пугала — полутемного, полуобжитого, во всем неопределенного. Так, кажется, и должно выглядеть „тонкое место“, где соприкасаются разные уровни реальности» (Карташов, 2021)
1 — «Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020), 2 — «Топи» (Владимир Мирзоев, 2021)
«Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020)
В короткометражном фильме «7…9» герой попадает в пространственную «петлю» между этажами и не может из нее выйти. Его собственная квартира где-то в другой реальности, где вместо него — двойник.
«7…9» (Никита Ворожищев, 2017)
Мёртвые животные
От присутствия потустороннего погибают животные, предвещая несчастье и смерть самим героям, вызывая тревожное предчувствие у зрителя. Чаще всего встречается образ птиц, особенно ворона, поскольку во многих культурах именно он связан с миром мертвых.
«Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020)
1, 2 — «Иччи» (Костас Марсан, 2020), 3 — «Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008), 4 — «7…9» (Никита Ворожищев, 2017)
«Топи» (Владимир Мирзоев, 2021)
1 — «Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020), 2 — «Мертвые ласточки» (Наталья Першина, 2018)
«Иччи» (Костас Марсан, 2020)
«И такие эффектные метки зла можно обнаружить на протяжении всей ленты, их разбросали повсюду: кусок льда со странной черной массой внутри; внезапно появляющийся и так же исчезающий белый пес; черепа животных, смотрящие на героев с высоты небольшого дерева…» (Камалов, 2021)
Позиция наблюдателя
«Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020)
Камера часто снимает героев из-за преграды, через стекло, в отражении, будто нечто потустороннее «подглядывает» за происходящем, не желая себя показать, и на место этого наблюдателя становится сам зритель.
«Топи» (Владимир Мирзоев, 2021)
1,2 — «Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020, 3,4 — «Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008)
1 — «Мертвые ласточки» (Наталья Першина, 2018), 2 — «7…9» (Никита Ворожищев, 2017), 3 — «Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020)
«Иччи» (Костас Марсан, 2020)
Маргинализация
Пугать может не только мистическое, но и вполне повседневное. Режиссеры часто обращаются к образам маргинализированных групп населения: преступникам, больным, алкоголикам и инвалидам. Иногда поднимая социальные проблемы, а иногда просто пугая зрителя внешними проявлениями болезни, неблагополучия, насилия, сумасшествия. В «Пугале» представителем такой группы выступает сама главная героиня, отвергнутая остальными жителями. В фильме «Юрьев день» мы видим больных заключенных, пьяницу-брата, избивающего Татьяну. В «Топях» и «Мертвых ласточках» — разгуливающих по лесу зеков и больных стариков в деревне.
«Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008)
«Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008)
1 — «Топи» (Владимир Мирзоев, 2021), 2 — «Мертвые ласточки» (Наталья Першина, 2018)
«Топи» (Владимир Мирзоев, 2021)
1, 2 — «Топи» (Владимир Мирзоев, 2021), 3 — «Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020)
«Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020)
«Она отправляет ритуалы жителям поселка — лечит что угодно, от ранений до бесплодия, но когда ее ведовские умения не нужны, за них же односельчане ее презирают и обходят стороной. Земное существование Пугала проходит в полубессознательном состоянии за бутылкой водки, и за пределами ее мистической духовной жизни внешний мир почти перестал ее интересовать — в предыстории фильма проступает трагедия, после которой героиня оставила попытки нормальной жизни» (Карташов, 2021)
Религиозные образы
В фильмах, обращающихся именно к русской «хтони» помимо языческих славянских мотивов есть и православные. При этом, если в вере герои действительно находят утешение (как Люба в финале фильма «Юрьев день» или Соня, сумевшая примириться и проститься с сестрой в сериале «Топи»), то сама церковь и ее атрибуты становятся частью хтонического и переходного. Монастырь в «Топях» разрушенный, священник в фильме Кирилла Серебренникова напоминает бюрократа. А в сериале «Территория» христианство спокойно уживается бок о бок с языческими поверьями, да и сам храм — переделанная изба.
1 — «Топи» (Владимир Мирзоев, 2021), 2 — «Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008)
1 — «Топи» (Владимир Мирзоев, 2021), 2 — «Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020), 3,4 — «Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008)
Обряды и приметы
Региональную специфику «хтони» придает фольклор, приметы и ритуалы. В «Иччи» мы видим якутский шаманизм, обряд погребения, в сериале «Территория» множество оберегов и наговоров. Народные приметы тоже нашли отражение в кино: сгоревший хлеб в «Мертвых ласточках», женщина с пустым ведром в «Территории» — к беде.
«Мертвые ласточки» (Наталья Першина, 2018)
«Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020)
«Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020)
«Иччи» (Костас Марсан, 2020)
«Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020)
Заключение
Хтоническое в российском кино бессознательно, оно обращается к глубинным страхам, народной культуре, которую мы считываем автоматически, не задумываясь о том, что значит тот или иной символ. «Хтонь» служит одним из инструментов для рефлексии исторической памяти, социальных проблем в кино. Мистические элементы помогают усилить впечатление зрителя, пробудить в нем чувство тревоги, и в то же время, обратиться к нему наиболее лично — через специфику национальной культуры. Необходимостью такого обращения обусловлено отличие Якутского кино от других отобранных мною фильмов. Но несмотря на это методы и образы позволяющие передать потустороннее присутствие похожи.
«Хтонь» — это всегда про культурный код, рефлексию и безнадежность.
Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка // Грамота.ру (https://gramota.ru/poisk?query=хтонический& mode=slovari#: ~:text=1., а%20также%20силы%20подземного%20царства.)
Куликов И. Русское // Сеанс (https://seance.ru/articles/russkoe-19/)
Карташов А. Тонкое место: Обнаженная жизнь якутского «Пугала», как у Балабанова // Искусство кино (https://kinoart.ru/reviews/tonkoe-mesto-obnazhennaya-zhizn-yakutskogo-pugala-kak-u-balabanova)
Камалов М. Танцы с бубном: якутский фолк-хоррор «Иччи»// Искусство кино (https://kinoart.ru/reviews/tantsy-s-bubnom-yakutskiy-folk-horror-ichchi)
«Пугало» (Дмитрий Давыдов, 2020)
«Топи» (Владимир Мирзоев, 2021)
«Мертвые ласточки» (Наталья Першина, 2018)
«Иччи» (Костас Марсан, 2020)
«7…9» (Никита Ворожищев, 2017)
«Территория» (Игорь Твердохлебов, 2020)
«Юрьев день» (Кирилл Серебренников, 2008)
