3. Фотография как… пространство
В центре этого раздела — ситуации в которых степень овеществления фотографии достигает своего максимума — она становится частью инсталляции. Фотографическая реальность оказывается прочной и материальной, разворачивается, проникает в физическое пространство галереи. Здесь зритель приглашается стать полноправным участником перформативного развертывания инсталляции, его субъективность становится навигационным инструментом.
«Использование формата инсталляции для создания затягивающего, многослойного взаимодействия зрителя с фотографическими образами — чрезвычайно плодотворная область современного искусства.» [Коттон, 2020]
В этой ситуации использование фотографии оказывается связано с двумя векторами. В первом случае фотоизображение утрачивает свою автономность, встраивается в архитектурное пространство инсталляции, становится активным элементом, принадлежащим окружающей среде и взаимодействующим с другими объектами. Во втором случае фотография, наоборот, наделяется формообразующим качеством, становится центральным всеобъемлющим элементом, формирующим инсталляцию, подчиняющим себе второстепенные сопутствующие объекты.
С пространственной точки зрения организация фотографических инсталляций также оказывается связана с несколькими приёмами. Попытка их типологизации легла в основу рубрикации раздела. Так, распространенным методом здесь становится выстраивание нарративной последовательности из фотографических оттисков, их осмысленное распределение в экспозиционном пространстве, объединение с физическими объектами — найденными предметами или рэдимэйдами. Другим способом работы с фотографией в контексте инсталляции становятся скульптурные многосоставные композиции, в которых фотографическое изображение выполняет формообразующую функцию, выступает в качестве главного, центрального элемента инсталляции. Третьей стратегией оказывается выстраивание тотальных инсталляций, театрализованных по своей организации. Здесь фотография включается в обособленное художественное пространство, герметичный энвайронмент, функционирующий по своим внутренним законам, по которому зритель может свободно перемещаться, как по комнате.
Ввиду терминологической неопределенности и размытости понятия «инсталляция», сложностью его разграничения от других жанров, полезным оказывается обращение к двум полюсам, лежащим в основе каждой инсталляции — пространству и объекту. Поэтому рубрикация раздела оказывается связана с постепенно нарастающей интенсивностью перехода рассматриваемых инсталляций от формата набора объектов, составляющих целостное произведение, к масштабному проекту, выстроенному как единая тотальная пространственная среда.
3.1 многосоставная композиция
Кристиан Болтански. Играющие дети. 1991
Одним из ключевых для художественной практики Кристиана Болтански подходов оказывается выстраивание многосоставных пространственных композиций, в которых фотографический оттиск выступает в качестве центрального элемента. Так, работа «Играющие дети» состоит из четырёх серебряно-желатиновых принтов разного формата, оформленных в черные рамы, каждый из которых освещен бытовой лампой для чтения, прикрепленной к верхней части рамы и сопровождается металлической коробкой из-под печенья. Характерная для творческой практики художника формула, в этой итерации наделяется новым, нетипичным звучанием. Обычно Болтански использует найденные анонимные портреты, из которых формирует обезличенный мемориальный алтарь. Здесь художник обращается к традиции документальной семейной съёмки, нарратив конкретизируется, становится более персонализированным. Сохраняется ключевая для художника мемориальная интонация, связанная с вопросами памяти, неоднозначностью фотографии в её репрезентативной функции. Здесь снова возникает вертикальная экспозиционная поверхность, инсталляция соотносится с поверхностью стены. Однако важным оказывается нарочитый театральный эффект, возникающий благодаря тонкой режиссуре света, включению в изобразительную ткань произведения объемных металлических объектов.
Надя Колдаева. Memory/Oversaturated. 2024
Надя Колдаева. Memory/Oversaturated. 2024
Прочная связь с вертикальной экспозиционной поверхностью становится ключевой для серийного проекта Memory/Oversaturated Нади Колдаевой. Содержательным центром инсталляции становится исследование бытовой мобильной фотографии, реализуемое через овеществление анонимного цифрового архива, составленного из заимствованного массива цифровых фотопленок, деформированных скриншотов, часть визуальных данных которых оказалась утеряна. Этот материал художница представляет в виде разноформатных коллажных полотен, экспонированных на стене достаточно классичным способом, согласно живописной традиции. В качестве центрального объекта инсталляции выступает масштабный свиток, составленный из того же визуального материала, который оказывается трехмерной визуальной метафорой современной цифровой среды.
Матиас Фалдбаккен. Что-то похожее на перекрытие экранов. 2016
Матиас Фалдбаккен. Что-то похожее на перекрытие экранов. 2016
Несколько иначе организован проект «Что-то похожее на перекрытие экранов» Матиаса Фалдбаккена. Это пример пространственной инсталляции, развивающейся горизонтально, в которой обнаруживаются фотографические изображения, однако их значение редуцировано, они выступают скорее в качестве декоративных элементов. Основу инсталляции составляет ряд бытовых предметов интерьера, строительных металлических конструкций и утилитарных объектов, происхождение которых неопределено. На эти предметы нанесены маленькие коллажи, составленные из наложенных друг на друга одинаковых заимствованных изображений (скриншотов, фотографий из рекламы). Благодаря разрозненному, трудно уловимому и не поддающемся однозначной трактовке нарративу возникает эффект остраннения, который усиливается на уровне пространственной организации инсталляции — предметы распределены по горизонтальной поверхности пола, стены лишены своей экспозиционной функции, оказываются скорее обрамлением. Деконструкция привычной логики выставочного пространства здесь сочетается с разрушением содержательных логических связей между объектами, странным выбором фотографий, который кажется необоснованным. Этот мотив разобщённости, потери смысла проявляется в названии — слово thingumbob (которое дословно можно перевести как «какая-то штуковина») семантически относится к чему-то, что невозможно описать словами или к чему-то, утратившему свое значение. В этом отношении используемые коллажи, составленные из наложенных друг на друга дубликатов фотографий можно интерпретировать как визуальную метафору множества открытых на рабочем столе компьютера вкладок и окон. Они превращают разобщённые автономные объекты в экраны, инсталляция оказывается семантически связана с исследованием современного цифрового пространства. Таким образом, декоративный и незначительный на первый взгляд элемент оказывается содержательным центром проекта.
Йохан Розенмунт. Расширения. 2011-2014
Йохан Розенмунт. Расширения. 2011-2014
Размышление о природе функционирования современной повседневной жизни, формирующих ее структуру законах и тенденциях лежит в основе иммерсивной инсталляции «Расширения» Йохана Розенмунта. Художник деконструирует фотографию урбанистического ландшафта, снятую с Эмпайр-стэйт-билдинг, раскладывая ее на фрагменты, каждый из которых подвергается сверхувеличению, становится практически абстрактным. Благодаря масштабированию едва различимые на исходном снимке бытовые сцены становятся видимыми, но сохраняют ощущение абсурдности. Они вырваны из первоначального контекста, деконструированы, лишены четкой репрезентативности благодаря техническому увеличению и активно проступающей зернистой фотографической фактуре. Важным элементом здесь оказывается система из камер, зеркал и экранов, на которые транслируется непрерывно получаемое видео. Так, проект оказывается связан с размышлением о документальном качестве фотографии, ее роли фиксатора и поставщика реальных событий, их визуального сохранения в историческом процессе, её репрезентативной функции, способности вмещать в себя бесчисленное множество внутренних нарративов, не всегда осознаваемых зрителем.
Йохан Розенмунт. Расширения. 2011-2014
3.2 последовательность
Ещ` один метод создания фотографической инсталляции — выстраивание четкой нарративной последовательности из фотографий, их осмысленное размещение в пространстве, интеграция физических объектов — найденных предметов или специально созданных для проекта скульптурных форм.
Игорь Макаревич. Дом Эрастовых. 2010
Игорь Макаревич. Дом Эрастовых. 2010
Игорь Макаревич. Дом Эрастовых. 2010
Игорь Макаревич. Дом Эрастовых. 2010
Характерным примером здесь оказывается инсталляция «Дом Эрастовых» Игоря Макаревича. В основе проекта — два корпуса фотографий. Первый — репортажная серия, фиксирующая ситуацию отъезда семьи Эрастовых в эмиграцию. Этот корпус фотографий оформлен в последовательный ряд чёрно-белых отпечатков, равномерно распределённый по поверхности стены. Второй — найденный в уже опустевшей квартире семейный архив — представлен в виде множества фотоальбомов, также прикрепленных к стене. Важными здесь оказываются пустоты, образующиеся между отпечатками, разная ритмическая организация двух содержательных блоков. Содержательно наложенные друг на друга фотографии (как в буквальном смысле — случайно возникший эффект двойной экспозиции, так и в переносном — чередование крупноформатных отпечатков и частных фотографий на страницах альбомов) оказываются связаны с исследованием мемориального качества фотографии, размышлением о неоднозначности человеческой памяти.
Сергей Сапожников. 12-24. 2024
Сергей Сапожников. 12-24. 2024
Сергей Сапожников. 12-24. 2024
Немного иначе организован проект Сергея Сапожникова «12-24». Здесь, как и в инсталляции Игоря Макаревича, серия фотографий дополняется предметами, оба эти содержательных блока экспонированы на стене. Важным отличием оказывается редуцированная роль нарратива, здесь он скорее визуальный, а не повествовательный. Формально инсталляция напоминает масштабный пространственный коллаж, составленный из разноформатных аналоговых отпечатков, вырезанных архитектурных элементов, текстильных, подчеркнуто материальных душевых занавесок. Содержательным ядром оказывается интерес к архитектуре, ее формальной организации, внутренней структуре. Он реализуется как в самих фотографиях (которые в инсталляции, конечно, играют ключевую роль), так и в сайт-специфичном подходе к организации экспозиции.
Асбьерн Скоу. Потрясающая территория. 2015
Асбьерн Скоу. Потрясающая территория. 2015
Интерес к архитектуре и топографии лежит в основе инсталляции «Потрясающая территория» Асбьерна Скоу. Выставочное пространство здесь оборачивается визуальным ландшафтом — крупноформатные чёрно-белые фотографии занимают стену целиком — от пола до потолка, обрамляют колонны, располагаются на полу в виде текстильных скульптур, тканевых драпированных объектов, на поверхность которых наносится фотоизображение. В это сконструированное пространство встраиваются утилитарные предметы — оранжевые пластиковые бутылки, скульптурные объекты из бетона, репрезентирующие принтеры, упаковки фотобумаги. Содержательно фотографии, а точнее сложноорганизованные коллажи, сконцентрированы вокруг исследования пространства — городской среды, ее инфраструктуры и офисных интерьеров. Эти места заброшены, по сути они представляют собой гетеротопии.
Ирина Иванникова. Игра в пустоту. 2024
Ирина Иванникова. Игра в пустоту. 2024
Подобным образом организована инсталляция Ирины Иванниковой «Игра в пустоту». Здесь фотографии приобретают архитектурное звучание — располагаются в соответствии с вертикальной экспозиционной плоскостью и помещаются на специально сконструированную волнообразную структуру из поликарбоната, дополняются разбросанными по полу сферическими деревянными объектами. Содержательно проект выстроен вокруг исследования внутренних и внешних пространств — художница фиксирует джентрифицированные помещения бывших заводов, печатает полученные снимки, размещает их в собственной квартире и затем снова фотографирует. Инсталляционный заряд реализуется дважды — сначала в квартире художницы, затем — непосредственно в выставочном пространстве.
3.3 энвайронмент
Третьей стратегией оказывается выстраивание тотальных инсталляций. Здесь важной категорией становится всеобъемлющее качество конструируемого пространства, напоминающего театральную мизансцену, тщательно организованного, обладающего активно проявленной внутренней драматургией. Тотальный заряд распространяется на все элементы такой инсталляции, каждый из которых наделяется нарративной, «сюжетной» функцией.
Кристиан Болтански. Отражение. 2000
Кристиан Болтански. Отражение. 2000
Инсталляция «Отражение» Болтански содержательно связана с центральными для его художественной практики мотивами силы памяти и концепции идентичности, более подробно рассмотренными выше. Формальная организация в данном случае представляет больший интерес. Художник снова работает с найденными обезличенными портретами, использует точечное освещение. Принципиально важным оказывается отделение фотографического объекта от стены, размещение его в пространстве, работа с текстилем. Театральная интонация тотальной инсталляции здесь реализуется через тщательно проработанную режиссуру света, внимательное отношение к пространственному развитию нарратива. Равномерно распределенные по залу фотоскульптуры, напоминающие плоские театральные декорации, стены, увешанные зеркалами разного формата, которые можно соотнести с задним фоновым занавесом, усиливают этот эффект. Попадая в пространство инсталляции, зритель одновременно выполняет функцию актера и режиссера — он, с одной стороны самостоятельно регламентирует собственный маршрут, приглашается стать полноправным участником перформативного развертывания инсталляции, а с другой — играет роль исполнителя — отражается в каждом из 400 зеркал, расположенных на стенах.
Игорь Самолёт. Всё, что мы помним. 2021
Игорь Самолёт. Всё, что мы помним. 2021
Игорь Самолёт. Всё, что мы помним. 2021
Сайт-специфичная тотальная инсталляция «Всё, что мы помним» Игоря Самолёта организована несколько иначе. Здесь сохраняется специфическая модель зрительского опыта, его субъективность становится навигационным инструментом. Однако пространство здесь так или иначе структурирует логику перемещения — в основе инсталляции несколько отдельных внутренних содержательных блоков (монументальных архитектурных сооружений, сконструированных из панелей, на которые нанесены скриншоты и документальные фотографии, дополнительно усложненные вырезанным поверх рельефом). Такая систематизация напоминает классическое экспозиционное деление на залы. Несмотря на некоторую пространственную разобщенность, подчеркнутую раздробленность, инсталляция воспринимается целостно — благодаря общему для всех сооружений неоновому освещению, единству визуального языка, общности подходов в работе с фотоизображением, формировании рельефной орнаментальной поверхности. Содержательная структура инсталляции соотносится с работами Болтанского — важными оказываются вопросы репрезентации памяти, сконцентрированные вокруг фотографического изображения, монументальная и мемориальная интонация. За счет использования скриншотов, составляющих корпус массивного визуального архива, эти опорные сюжетные точки наделяются современным звучанием, исследование памяти оказывается связано с размышлением о цифровой среде, виртуальном пространстве интернета.
Владислав Ефимов. Коммунальный авангард. 2012
Владислав Ефимов. Коммунальный авангард. 2012
Владислав Ефимов. Коммунальный авангард. 2012
Применительно к тотальной инсталляции архитектурный вектор оказывается ключевым. Его звучание активно проявляется в проекте «Коммунальный авангард» Владислава Ефимова, Сергея Леонтьева и Георгия Стефанова. Здесь цветные фотографии, фиксирующие архитектуру соцгородов, помещенные в двухсторонние лайтбоксы, образуют пространственный макет утопического города, распределяются на внутренние блоки, соответствующие принципам квартальной планировки. Внутри каждого из блоков-кварталов помещены документальные чёрно-белые портреты местных жителей. Перемещение зрителя регламентируется этой пространственной композиционной организацией, он буквально попадает в фиктивный район, сконструированный из фрагментов реальных пространств, встречается с его жителями и аутентичной звуковой структурой. Важным становится ощущение дистанцированного взгляда — зритель, погруженный в иммерсивную среду, подчиняется внутренней драматургии, поглощается ей через визуальное, аудиальное и перформативное развертывание инсталляции, однако оказывается в позиции стороннего наблюдателя — в выстроенные кварталы не получается зайти — можно только заглянуть. Так реализуется поглощающий эффект тотальных инсталляций, напоминающий просмотр кино или сон.
Владислав Ефимов. Коммунальный авангард. 2012
Бишоп К. Искусство инсталляции / пер. А. Фоменко, М: Ад Маргинем Пресс, 2022. — 191 с.
Коттон Ш. Фотография как современное искусство / пер. А. Глебовской. М.: Ад Маргинем Пресс, 2020.
Руйе А. Фотография. Между документалистикой и современным искусством. Париж: Галимар, 2005.
Baker G. Photography’s Expanded Field // October. № 114. 2005. P. 120–140.
Campany D. Art and Photography. Vienna: Phaidon Press, 2012.
