Гоццоли. Кинематограф эпохи Раннего Ренессанса
В современной культуре музейная деятельность и масс-медиа находятся на разных полюсах общественного интереса. Медиа — источник информации о мире. Источник продуктивный и полезный. Музеи — хранилища (если не кладбища) искусства, во многом уже более озабоченные «сохранением», чем демонстрацией своего великолепного содержимого.
Это системы, замкнутые в себе, отдельный мир, чья, пусть богатая и интересная, внутренняя жизнь особенного ажиотажа не вызывают. Единственным полем активного взаимодействия общества (и журналистики) с музеями оказываются выставки. Нечто подобное задумали и мы — перенеся музейные вещи на страницы нашего издания, мы попытались сделать журнал-выставку. Причем, не просто штатную музейную выставку, а выставку настоящих шедевров со всех концов Света. Их ценность — сама по себе неоспорима. Но даже не это главное. Намного важнее то, что Вы сейчас на них смотрите. Современные возможности печати и репродукции вкупе с нашими стараниями сохранили их драгоценность, сделали их почти реальными и живыми. Настоящими, одним словом. В сохранении, а также в наиболее адекватной передаче этой «настоящести» и заключался наш «кураторский», он же редакторский, подход.
Несмотря на то, что наши авторы — профессионалы и люди миру искусства близкие, мы не пытаемся делать журнал для искусствоведов. Наша главная цель — показать интересующимся интересное, а любящим красоту — красивое. Мы также не открываем нового поля дискуссии о том, какое искусство хорошее, а какое — нет. Ибо в красоте самой по себе есть та истина, которую подобная дискуссия мучительно и безуспешно пытается обнаружить. К тому же, для нас очевидно, что журнал должен скорее занимать, чем вгонять в наукообразный сон. World Art Музей — это Музей Мирового Искусства на Вашем столе. Искусства, которое принадлежит Вам по праву принадлежности к Человечеству.
Наследие Беноццо Гоццоли доставляет немало хлопот современным исследователям: его традиционно считают мастером не самого высокого уровня. Гоццоли приписываются и спорные, посредственные работы, и настоящие шедевры. Так повелось со времен Вазари. С одной стороны, он называл мастера «многотрудным», а с другой — указывал, что «среди такого множества работ у Беноццо все же получались и хорошие».
Для большинства зрителей Гоццоли остается автором одного произведения — фрескового цикла, выполненного для капеллы в палаццо Медичи, находящегося во Флоренции. Позднее, в XVII веке, этот дворец стал собственностью маркиза Рикарди и ныне имеет двойное название — Медичи-Рикарди. Дворцовая капелла, которую надлежало украсить фресками, — Гоццоли приступает к работе в 1459 году, — по своему оформлению существенно отличалась от аскетичных церковных капелл того времени. По сути, это один из небольших парадных залов дворца. Рельефные лепные потолки, мозаичные полы, резные деревянные сидения вдоль стен — здесь все имеет одинаковую ценность и привлекает внимание. Пребывая в этой капелле, посетители часто испытывают определенный дискомфорт: тяжелые потолки нависают, словно опускаются вниз, а стены сдвигаются к центру; пространство полностью исчерпывает себя, обволакивая тех, кто оказался в нем, плотной оболочкой. Элементы интерьера наступают на зрителя со всех сторон, почти выталкивают его, заставляют отступить.
Лоренцо Медичи («Великолепный») выступает в образе юного волхва
Только в XV столетии живописцы смогли открыто заявить о себе, подписывая свои произведения и создавая автопортреты. Чаще всего художники изображали себя в алтарных картинах, «теряясь» среди донаторов и мирян. В данном случае Беноццо Гоццоли снабдил свой автопортрет пояснительной надписью на шапке: «Работа Беноццо».
Всадники из свиты Бальтазара (слева). В свите спутников Лоренцо Медичи Гоццоли изобразил себя
Фрагмент фрески с процессией Медичи Гоццоли тщательно выписывает каждую деталь — с равным интересом или безразличием
Спутники Лоренцо Великолепного
Мартышка из композиции с шествием волхва Мельхиора — «портретное» и индивидуализированное изображение
Огненно-яркие, фрески производят впечатление драгоценных ковров, развешанных по стенам. Пейзажи, фигуры людей, животных, птиц, даже детали одежды прописаны с одинаковой тщательностью — с равным интересом или безразличием? Ведь сама по себе структура ковра равномерна и непрерывна. Гоццоли даже обыгрывает момент провисания своих ковровых фресок: они иллюзорно «сползают» вниз.
Участники процессии Медичи не охвачены единым настроением, каждый пребывает в собственном мире и погружен в духовное созерцание. Персонажи Гоццоли еще во многом сродни алтарным образам Средневековья
Толпа людей, встречающих волхва Мельхиора, демонстрирует разнообразие ракурсов
Фрагмент композиции с царем Мельхиором. Рука и лошадь принадлежат другим персонажам, а голова кажется приставленной к телу или просунутой в прорезь
Верблюды из процессии Мельхиора представлены на дальнем плане
Благовещение пастухам. Гепард в процессии Мельхиора, мордою больше напоминающий льва. Гоццоли написал его, распределив по всему телу мелкие пятна, похожие на сыпь
Экзотические животные и, в частности, гепарды фигурируют во многих композициях встречи и поклонения волхвов. Жители Европы узнали о них, соприкоснувшись с культурой Востока, где охота с участием гепардов считалась привилегией высшей знати (подобно европейской соколиной охоте). Нередко в сценах с волхвами изображались целые «зоопарки» — с верблюдами, дикими кошками, обезьянами и даже крокодилами.
Спутник Лоренцо Великолепного (слева). Ангел из сцены поклонения Иисусу — с помощью резкого динамического ракурса Гоццоли устраняет все «портретные» черты своего персонажа
Фрагмент алтарной фрески с ангелами, поклоняющимися младенцу Иисусу, — редкостный по своим декоративным качествам. Это крылья ангелов. Гоццоли уподобил их павлиньим перьям
Павлин из алтарной части цикла — символ евхаристической жертвы Иисуса
При написании фигур и пейзажей Гоццоли имел в распоряжении образцы, созданные его предшественниками, а вот портреты он, скорее всего, воспроизводил по собственным зарисовкам, вставляя их в пейзажную композицию.
