Хронология истории европейской архитектуры
Историю архитектуры, если иметь в виду именно линию, ставшую в наши дни универсальной и общемировой (то есть на время оставить за скобками Индию, Китай, Центральную и Южную Америку и им подобные цивилизации), можно, как и Всеобщую историю вообще, разделить на четыре больших эпохи. Это Древний мир, Средние века, Новое время и Новейшее время. Конечно, это в значительной мере условное деление, но оно удобно, когда мы говорим о хронологии и, к тому же, между этими периодами просматриваются довольно четкие границы, отмеченные яркими историческими и культурными событиями. Эти временны́е отрезки заметно отличаются своей продолжительностью, вероятно от того, что вслед за техническим прогрессом исторические процессы от века к веку, а теперь и от десятилетия к десятилетию, резко ускоряются.
«История — бесконечный поток. Но наше интеллектуальное самосохранение требует, чтобы мы упорядочивали безграничность происходящего согласно небольшому числу руководящих категорий». Вёльфлин Г.
ДРЕВНИЙ МИР
Конечно, сначала был еще Доисторический период, весь Каменный век, например. Однако, поскольку архитектура, которую можно считать видом искусства, а не только объектом внимания археологов, появляется тогда же, когда и первые государства, отсчет хронологии стоит начать отсюда. Это будут примерно четыре с половиной тысячелетия и несколько больших регионов, зодчество которых так или иначе повлияло на облик тех зданий, которые мы строим и сегодня.
Месопотамия
Первые государства зародились на сравнительно узкой полоске земли между реками Тигр и Евфрат — людям необходимо была кооперация, чтобы совместно строить каналы, отводящие воду для полива плодородных полей. Усилия были вознаграждены урожайностью, позволившей не всем быть земледельцами: появились цари, возглавлявшие профессиональные армии, служители храмов, чиновники… и рабы, чей труд стал достаточно производительным, чтобы кормить не только самого труженика, но и его хозяев. Народ, подаривший нам, можно сказать, саму идею государственности — это шумеры. Вместе с письменностью, шестидесятиричной системой счисления (и сегодня знакомой нам по часам с циферблатом), а также с важнейшими архитектурными типологиями — храмами, зиккуратами, дворцами и первыми упражнениями в урбанистике. Потом, все в том же Междуречье и на прилегающих территориях шумеров сменяет Аккад (шумеры затем вернули себе влияние, но ненадолго), а в следующих тысячелетиях — Ассирия и Вавилон. Архитектура развивалась, но, можно сказать, с точки зрения функции типы зданий оставались все ткми же. Конец истории цивилизации Междуречья уже в первом тысячелетии до. н. э. положила молодая тогда держава — Персия.
Древний Египет
Не так далеко от Месопотамии, в Северной Африке, примерно в то же время появилась и другая великая цивилизация — древнеегипетская. В Египте также строились грандиозные сооружения, очень похожие на зиккураты — пирамиды, но в отличие от месопотамских зиккуратов, их материалом чаще был не сырцовый кирпич, а камень. Самые ранние сооружения тоже были ступенчатыми: египетские архитекторы не сразу нашли идеальную форму с гладкими гранями, столь близкую модернистским вкусам ХХ века. Главное же, что не только форма и материал, но и смысл этих гигантских построек был совсем иным, чем у зиккуратов Междуречья. Пирамида, прежде всего, надгробный памятник. Собственно, идея сужающейся кверху композиции родилась в Египте, когда одну на другую поставили несколько плоских каменных гробниц (арабы, ныне составляющие основное население этой страны, называют их «мастаба», то есть «скамья»). Такие гробницы, скрывающие под собой погребальные камеры, строились в пустынях по берегам Нила задолго до появления огромных каменных сооружений.
Как и Месопотамия, древнеегипетская цивилизация просуществовала очень долго, несколько тысячелетий. Существует много вариантов ее периодизации. Самый лаконичный — деление на Раннее, Древнее (когда были изобретены пирамиды), Среднее и Новое (эпоха сложение типа древнеегипетского храма) царства.
Средиземноморские цивилизации
Около 2700 года до н. э., примерно тогда же, когда египтяне задумались о строительстве пирамид, на Крите появилась Минойская цивилизация, названная так по имени легендарного царя Миноса, заказавшего мастеру Дедалу проект Кносского дворца (на самом деле не единственного на острове) — согласно мифу, лабиринта, где был заточен легендарный Минотавр.
Союз городов-государств, скорее всего, пал под ударами другой цивилизации — Микенской, получившей название по имени небольшого поселения Микинес в 90 километрах от Афин, где легендарный археолог-любитель Генрих Шлиман в ранней попытке найти Трою обнаружил остатки крепости, дворцов, гробниц и храмов. Она долгое время сосуществовала с критской, многое у нее заимствовала, а потом её же завоевала.
АНТИЧНОСТЬ
На латыни antiquitas — древность. Однако не всякую древность называют античностью. Только древние греки и римляне смогли создать такой богатый и совершенный комплекс политических и культурных традиций, что и сегодня человеческая цивилизация двигается по заданному ими вектору. Античность — точка отсчета, старт всего лучшего, что было создано Европой за тысячелетия ее существования. Поэтому историю европейского искусства принято отсчитывать именно отсюда.
Древняя Греция
Историю искусства Древней Греции обычно делят на три или четыре периода.
Первый — архаический, отсчитывают примерно с VIII века до н. э. Архитектура в это время — это, прежде всего, выражение мощи, прочности и устойчивости, явно преобладающее над более поздними идеалами гармонии и меры, не говоря уже о стройности. Коренастые колонны раздуваются, заметно расширяются книзу, венчаются эхинами, плоскими, но широкими, с диаметром вдвое большим, чем диаметр тела колонны. На всю мощь вертикальных конструкций грузится тяжесть отнюдь не изящного антаблемента.
Классический период как правило отсчитывается с 479 или 478 года до н. э., с битвы при Платеях и образования Афинского морского союза. Мера и гармония во всем — вот отличительные признаки классической эпохи. Колонны не слишком толстые и не слишком тонкие, не высокие и не низкие, несущие части несут, а несомые умеренно давят весом, но все без надрыва, без «взлетов» к небу и «пригибаний» к земле. Симметрия приветствуется, прежде всего, как знак равновесия, можно сказать, правосудия и справедливости в каждой детали. Ритм спокойный, без нерва, пропорции образцовы.
Третьей эпохой часто называют Эллинизм, однако некоторые специалисты предпочитают говорить о поздней классике, эпоху же, наставшую за завоевательными походами Александра Македонского и последующего смешения культур, считают самостоятельным, не вполне относящимся к истории искусства древней Греции, этапом.
Чем, прежде всего, отличается эллинистическая архитектура от классической, так это отсутствием традиционной меры. Монархи, а с ними и зодчие вступают в борьбу за величие. Чем крупнее сооружение, мавзолей это или маяк, тем лучше. Чем больше колонн окружают священную целлу, чем они выше — тем достойнее храм в глазах прихожан. Еще нет «барочного» изгиба антаблементов, как позднее в римских постройках, но представления о тектонике уже искажены, привычные элементы компонуются вольным образом. В зданиях новаторских типов, таких, например, как роскошные гробницы, постаменты освобождаются от подчиненного положения, украшаются скульптурой и становятся все крупнее, а назначение колоннад над ними — не столько нести горизонтальные конструкции, сколько зрительно облегчать верх громоздких композиций.
Древний Рим
Историю Древнего Рима, в том числе, когда речь идет об архитектуре, можно прежде всего разделить на два больших временных отрезка: царский период и республика сначала (754–27 годы до н. э.), Римская империя потом (27 год до н. э. — 476 год нашей эры).
При этом следует отметить, что огромную роль в формировании древнеримского зодчества сыграло загадочное племя этрусков, этнически и лингвистически отличное от основной массы населения Апеннинского полуострова. Именно этруски открыли замечательные вяжущие свойства вулканического песка (пуццолана); разработали универсальный тип гробницы знати — тумулус, то есть окруженный каменной подпорной стенкой курган с камерами внутри; и создали римский храм, похожий на древнегреческий, но с тремя целлами, широкой лестницей с одной стороны и с ордерной системой, названной тосканской, судить о которой мы можем только по описанию Витрувия и ренессансным реконструкциям.
Затем Империя, опираясь на колоссальные экономические, основанные на труде рабов и сбора податей с колоний, возможности, создала огромный корпус выдающихся памятников. Именно древние римляне развили искусство создания арочных конструкций, оставив нам и сегодня существующие (пусть часто в руинированном состоянии) амфитеатры, базилики, термы, акведуки, украсили колонными площадями и улицами эллинистические города, перекрыли пантеон куполом, масштаб которого не зодчие не могли превзойти больше тысячелетия.
Раннехристианская архитектура
Раннехристианская архитектура появилась задолго до юридического заката Римской империи, в пору ее расцвета. По-видимому, самыми ранними памятниками этой эпохи можно считать храмы, построенные по повелению Константина Великого в начале 4-го века. Прежде всего, это Базилика Святого Иоанна на Латеранском холме, базилика Святого Петра, первого епископа Рима (то есть главный храм Ватикана и всего католического мира) и базилика и мартириум над обретенным Гробом Господним в Иерусалиме. Тогда же сложились и основные типы сакральных зданий: один с осевой композицией (это классическая базилика), и несколько центрических в плане. Среди них, во-первых, простые восьмигранные в плане постройки, ставшие баптистериями; во-вторых, здания в форме греческого (равноконечного) креста; в-третьих — так называемые «центрические базилики», когда круглые барабаны второго яруса водружаются на колонны в центре больших многогранников.
СРЕДНИЕ ВЕКА
Термин «Средние века» пришел к нам из прошлого, конечно, он не справедлив и неточен. Со времен Возрождения подразумевалось, что в V веке нашей эры, когда Западная часть Римской империи пала под натиском варваров и под грузом экономических проблем, традиции Античности если и сохранялись где-то, то в местах скрытых, труднодоступных, немноголюдных и немногочисленных, например, в монастырях Ирландии. В целом же европейский континент оказался поглощенным очередными темными веками, освещаемыми лишь кострами, на которых церковники радостно сжигали несчастных ведьм и еретиков. (Правда, на Востоке еще целое тысячелетие будет существовать Византия, восточнохристианское государство, создавшее особый тип искусства и архитектуры, прежде всего, сакральной; именно ее культурное наследие повлияло на облик храмов в Болгарии и Сербии, в Грузии и Армении, на Украине и в России.) Согласно этой концепции, века эти «средние», так как оказались между двумя «более правильными» эпохами: Античностью и порой возрождения ее традиций, то есть Ренессансом.
Раннесредневековая архитектура
Сегодня мы делим Средневековье как минимум на две части — Раннее, пришедшееся на вторую половину I тысячелетия нашей эры, куда помимо действительно кризисных во всех отношениях времен входит также время Каролингского возрождения, весьма плодотворного, в том числе в том, что касается архитектуры; и Зрелое (Высокое), на которое приходится появление двух выдающихся стилей — Романики и Готики.
Романика
В 962 году представитель саксонской династии Оттон I Великий стал главой государственного образования, получившего название Священная Римская империя. «Стремление возродить Римскую империю в X веке породило стиль, девятью столетиями позже названный романским (от латинского romanus — римский). Он быстро распространился по Европе, а потом и дальше, вплоть до Святой Земли, Закавказья и Владимиро-Суздальского княжества. Однако, как всегда в архитектуре, имеются и особо яркие примеры, можно сказать, „идеальные образцы“. Прежде всего, это так называемые имперские соборы, построенные кайзерами в нескольких городах в долине Рейна. Речь идёт как раз о храмах, в которых после долгого перерыва возродились циркульные своды и. Необходимо добавить, что возвращение к каменным перекрытиям было вызвано не только улучшением экономических и технологических возможностей, но и прямым стремлением подражать античным постройкам.
Вообще, похоже, что в эту эпоху арка как конструктивный элемент стала ассоциироваться с Римом даже в большей степени, чем того заслуживала. По сути, вся романика — это гимн арке и ее производным. Вопреки исторической правде, циркульная форма полностью вытесняет плоский антаблемент, уравнивается с ним в тектонических правах. Появляются легко узнаваемые и легко имитируемые «романские» стилевые решения, например, сдвоенные окна с колонной вместо простенка или колоннады, в которых спаренные круглые опоры расположены вдоль оси, перпендикулярной плоскости фасада (они как бы «уходят в глубину», поддерживая миниатюрные своды).
Готика
В недрах романского стиля зародились некоторые революционные технологические решения, позволившие, когда это потребовалось, синтезировать их в структуры грандиозных готических соборов, чьи стены едва ли не сплошь состояли из витражей, напоминая верующим, что окрашенный цветными стеклами прозрачных картин солнечный свет — это лишь символ Света Божественного, неисчерпаемого, но не постижимого чувственно Божественного Блага, без которого, как и без Солнца, невозможна жизнь Творения. Чтобы создать не требующие несущих стен конструкции из камня, требовалось сначала изобрести каркасные своды, работа и смысл которых подчеркивается нервюрами, а также изобрести стрельчатую арку, которая, во-первых, имеет пониженный боковой распор, а во-вторых, позволяет делать пространство под сводом практически любой формы в плане. Вместе с гасящими стремление арочных конструкций «разъехаться» контрфорсами и аркбутанами, а также заостренными кверху вимпергами и фиалами, такие стрельчатые арки стали основным отличительным признаком готики как стиля.
Как и искусство античной Греции, готика легко делится на «раннюю», «высокую» и «позднюю» (правда, западные искусствоведы применяют и иные классификации). Поздняя подарила нам еще несколько специальных терминов. Например, есть «интернациональная готика» — о ней, как правило, говорят только применительно к живописи. Зато словосочетание «перпендикулярная готика» относится исключительно к архитектуре. Речь идет об английских постройках, планы, фасады и особенно оконные переплеты в которых избегали, насколько это возможно в изысканную эпоху Позднего Средневековья, сложных кривых линий, и более или менее точно укладывались в прямоугольные «матрицы». Что вовсе не мешало существованию в тех же помещениях веерных сводов с феерическим переплетением уже ничего не поддерживающих нервюр. Французы же через несколько столетий после аббата Сугерия создали готику «пламенеющую». Название пошло от характерных деталей декора в окнах-розах, напоминающих колеблемое ветром пламя свечи.
НОВОЕ ВРЕМЯ
Историки пока не пришли к согласию в том, когда в Европе Средние века сменились Новым временем. Есть множество удобных дат, разбросанных на два столетия. Одна из ранних — 1453 год, когда турки покорили Византию. Это породило принципиально новую политическую конфигурацию в мире, в очередной раз оставив его без Римской Империи, на этот раз без ее восточной половины. (Правда, очень скоро далеко на северо-востоке начала возвышаться новая православная держава. Пока это было даже не королевство и не царство, а всего лишь Великое княжество, но его энергичный глава — Иван III — уже освободился из-под вассальной зависимости от Золотой Орды и, не теряя связи с историческим наследием, стал обустраивать столицу в соответствии с самой передовой европейской модой.)
1492 год тоже подходит как символический рубеж эпох. Во-первых, это год взятия Гранады. В Испании завершилась Реконкиста, иноверцы были изгнаны из ее пределов. На территории Западной Европы не осталось мусульманских государств. Во-вторых, к концу того же года экспедиция Христофора Колумба открыла Новый Свет. Мир окончательно стал иным — не вмещающимся в старые представления. В XVI веке очень удобна дата «1517» — в этом году Мартин Лютер начал свою обличительную деятельность против злоупотреблений в католической церкви, в частности, против продажи индульгенций (средства от которой, между прочим, шли на строительство собора Святого Петра в Риме). Борьба за правду честного доктора богословия в конечном итоге привела к чрезвычайным последствиям: к кровопролитным религиозным войнам и к очередному расколу внутри христианского мира. В советской историографии начало Нового Времени сдвигается на еще более поздний срок, в 40-е годы XVII века, когда в Англии произошли события, называвшиеся марксистами Буржуазной революцией. Хронологически это совпадает с еще одним знаковым событием — Вестфальским миром 1648 года, зафиксировавшим итоги Тридцатилетней войны.
Однако для искусствоведов, в том числе историков архитектуры, нет сомнения, что Средневековье закончилось намного раньше — с приходом эпохи Ренессанса.
Ренессанс
Одной из тенденций, проявившихся очень рано, и давших начало эпохе, которую мы теперь называем Ренессансом, стал отказ от постоянного ожидания Страшного Суда, да и вообще от идеи, что все хорошее ждет только после смерти, причём далеко не всех. Живущие на этом свете стали замечать, что он не так уж и плох, а если не идеален, то Господь вовсе не запрещает его улучшать. Ощущение, что мир состоит из физических тел, даже если эти тела человеческие, на заре Ренессанса, прежде всего проявило себя в скульптуре и живописи. Сюжеты еще были религиозными, произведения выглядели как обычные иконы; но персонажи все дальше и дальше отходили от плоскости фона, обретали объем, облачались в тени, подчеркивающие трехмерность формы.
Осознание необходимости жить в гармонии с совершенным Творением, ничего не откладывая до загробного будущего, привело к появлению в среде образованных людей грандиозного антропологического проекта — воспитания нового человека, достойного доставшегося ему мира. Один из ключевых терминов ренессансной эстетики — «гуманизм эпохи Возрождения» — говорит как раз об этом. Разумеется, «универсальному человеку» требовалась новая, достойная среда обитания. Новые здания, заселенные столь достойными обитателями, необходимо было соответствующим образом оформить. Что взять за образец, вопросов не вызывало. Итальянским гуманистам не нужно было долго искать подходящие примеры из прошлого. Стоило просто обратиться к собственным предкам.
Самой характерной чертой архитектуры нового стиля стал отказ от конструктивно более выигрышных стрельчатых очертаний и возврат к циркульным формам везде, где это было возможно — в арках, сводах и куполах. За этим последовало и изучение других античных канонов, прежде всего, в ордерных системах. Многие архитекторы этого времени, такие как Филарете, Серлио, Виньола и Палладио, не только строили сами, но и писали (и иллюстрировали) трактаты, в которых приводились совершенно четкие правила композиции и пропорционирования в подражание античным мастерам.
Маньеризм
К концу первой трети XVI века, после того, как в 1527 году наемники Карла V захватили и разграбили Рим, а в 1529–1530 годах союзом императора и папы была осаждена и пала Флорентийская республика, стало ясно, что замысел ренессансных гуманистов — возродить античные идеалы и воспитать нового человека, достойного пребывания в созданном Творцом гармоничном Универсуме, оказался слишком оптимистичным. Земли Венеции остались верны заветам Классики, а в Тоскане и в остальной Европе развивались тенденции Маньеризма — течения яркого, но не удостоившегося звания стиля.
Переориентация с отражения внешнего на внутренний мир человека, внимание к эмоциям и переживаниям, к далеким от гармонических построений стихиям, бушующим в душах с силой не меньшей, чем в природе, привели к поискам новых форм в разных видах искусства, к искажению привычных пропорций и поискам необычных средств выразительности. В следующем веке обе тенденции, верность классике и интерес к микрокосму, к страстям эмоциям и инстинктивным порывам личности как таковой приведут к формированию нового стиля — Барокко.
Барокко
Сами творцы этого направления — архитекторы, художники, скульпторы, писатели и музыканты — не подозревали, что они работают «в стиле барокко». Зарождающееся направление называли просто «arte nova» — «новое искусство». Термин «барокко» появился только в XVIII веке, и то как издевательский. Ассоциации, которые он должен был вызывать, не были комплиментарными: то ли с бракованной жемчужиной («barroco» на жаргоне португальских моряков), то ли с ложным силлогизмом софистов (baroco — словечко из лексикона философов). Историческое время стало Новым — теперь уже по любой шкале. Разум в Новое Время с каждым годом доказывал свое могущество в земных науках, однако стало понятно, что в вопросах веры он неприменим, и на пути к Богу привычка думать скорее помеха. К Абсолютному нужно обращаться непосредственно, через интуицию и чувства. Вся мощь барочного искусства, когда дело касалось Церкви, была направлена в это русло, в помощь верующим, к тому, чтобы дать им проникнуться Божественным присутствием — здесь и сейчас. Эксперессия, экзальтация, экстатичность, иррационализм, иллюзионизм, имматериалькость — искусствоведы щедро используют эти понятия, характеризуя данное направление.
Парадокс барокко — диаметрально противоположные модусы восприятия мира. Вдумчивые исследователи отмечают в произведениях этого времени, особенно в литературе, не просто трагизм, но даже следы тления. Мир, разбившийся на кусочки, исторгнул из себя человека и оставил его один на один с судьбой, с произволом стихии и с божественным промыслом. Одновременно барокко — самое жизнерадостное искусство. Натюрморты сочны и нарядны, изобильная плоть плодов и дичи буквально готова вывалиться за пределы богатых рам. Тела людей, богов и духов достойны обнажения, нимфы радуют жемчужными переливами нежной кожи, сатиры — мужественным загаром. Также нарядны и радостны любые здания этой эпохи, какую бы функцию они ни выполняли. Барокко, как и готике, знакома эманация — однако не только Божественного Света, но и витальной силы, вспучивающей фасады, разрывающей фронтоны и заставляющей стены обильно прорастать бесчисленными завитками декоративных элементов.
Еще один парадокс эпохи: самые безумные, невероятно сложные декоративные решения, узоры, логику которых очень сложно распутать, конструкции куполов и сводов, устройство которых невозможно понять, рождаются благодаря применению точных наук. Сама математика в XVII веке рассматривается как способ проникновения в божественные тайны, за пределы, доступные обыденному разуму.
Классицизм
Само слово «классицизм» происходит от благородной латыни. Classicus — римский гражданин, принадлежащий к высшему разряду в тогдашней «табели о рангах». Позже этот термин стал употребляться в значении «первоклассный», «образцовый». В XIX веке, во время ожесточенных эстетических дискуссий с романтиками, его использовали, придумав название стиля. Кстати, сегодня в некоторых книгах по истории искусств этого термина снова нет. После споров многие искусствоведы, особенно на Западе, решили, что существовала только эпоха Барокко, а классицизм то ли входил в нее как отдельное течение, то ли вообще не появлялся. Однако большинство отечественных специалистов продолжают придерживаться старой верной схемы, дающей адекватную картину.
Стоит предупредить, что привычная формула «Ренессанс, барокко, классицизм» часто вводит в заблуждение. Можно подумать, что классицизм приходит на смену барокко, как это было в России в XVIII веке. Однако столетием раньше в Европе эти два стиля существовали параллельно, в какой-то мере даже вступали в соперничество, не говоря уже о том, что они часто смешивались в той или иной пропорции в одном произведении. Говоря упрощенно, чем ближе к папскому престолу, тем больше художники и архитекторы были озабочены религиозными поисками, что лучше выражалось языком барокко. Чем дальше — тем сильнее занимали их иные проблемы, что отражается тягой к классицистической эстетике. Там, где религиозность не была приоритетом, идеи порядка и разума стоят в центре любых культурных событий. Главной задачей становится познание общих законов, по которым живет мироздание. Такие законы всегда абстрактны, универсальны и применимы к множеству конкретных фактов из самых разных сфер познания. Проще говоря, это математические закономерности. Математика, включая геометрию, играет с этих пор ту же роль, что латынь в предыдущие столетия, она и есть новый универсальный язык, основа «всеобщей науки».
Красота с этой точки зрения — тоже род истины. И, следовательно, тоже выстраивается по формуле. Современному зрителю, воспитанному на любовании изысканными метафорами и на том представлении, что человек тем интеллектуальнее, чем ироничней его взгляд на вещи, может показаться слишком прямолинейным пристрастие архитекторов XVII века к эмблемам и аллегориям. Однако этому есть свое объяснение. В ту эпоху идея еще предшествует своему материальному воплощению, а ее ценность не девальвирована тиражными инструментами пропагандистских машин. Люди ценят встречу с истинами, открывающимися с помощью незамысловатых подсказок.
Рококо
Пожалуй, можно утверждать, что в начале XVIII века вкусы барокко в основном взяли верх над классицизмом, Впрочем, к концу первой четверти века это был уже, скорее, новый стиль, название которого звучит слегка похоже и тоже родственно водным стихиям: если барокко — неправильная жемчужина, то по отношению к рококо речь может идти о заросшей ракушками скале (фр. rocaille — это и ракушка, и дробленый камень, то, что можно использовать для украшения влажных поверхностей искусственных гротов).
Рококо обычно считают утонченным вариантом позднего барокко, чем-то вроде его декаданса. Это вполне справедливо, если анализировать форму, однако не совсем точно с точки зрения идейных процессов. Достаточно сказать, что рококо, прежде всего, искусство оформления интерьеров. На внешних фасадах его стилевые признаки возникают исторически поздно, неакцентированно и нечасто. Это вполне объяснимо, так как используемые этим направлением детали принципиально атектоничны, передавать с их помощью взаимодействие несущих и несомых частей, что было обязательным вплоть до начала XIX века, очень непросто. Кроме того, в отличие от старшего стиля, в искусстве рококо нет никакой экзальтации; если же говорить о религии, то здесь, скорее, речь должна идти о ровном, хотя и ярком пламени веры.
Появилась новая идея, захватившая просвещенное общество: наступил «галантный век». Отношения между полами, возвышенные и страстные, утонченно эротизированные, но далекие от откровенной оргиастичности, всецело поглотили высший свет. Родилась увлекательная игра, в которой дамы участвовали наравне с мужчинами. Изящество манер, мастерство остроумного комплимента был обязан взять на вооружение всякий, кто хотел преуспеть при монаршем дворе. Выработалась новая эстетика отношений, в основу которой легло искусство флирта. Разумеется, галантные сцены, ежедневно и еженощно разыгрываемые дамами и кавалерами, нуждались в относительно небольших помещениях, салонах и будуарах с оформлением, настраивающим на соответствующий лад. Отсюда уплощенность декора и большие плоскости стен, украшенных только тонкой колеровкой, нежнейшими оттенками голубых, сиреневых, розовых цветов. Главный герой этого стиля — рокайль, декоративный элемент, действительно похожий на ракушку, дуга с двумя завитками. Из сочетаний рокайлей различной формы складывается причудливый декор, нерегулярный, асимметричный, капризный и прихотливый.
Неоклассицизм XVIII века
В первой половине XVIII века классицизм не то, чтобы исчезает совсем, но как будто уходит в тень, сохраняясь в скромном палладианстве, прежде всего английском, то есть в подражаниях «первому классицисту», великому итальянскому мастеру Андреа Палладио. Однако с середины столетия он вновь в полном блеске возвращается на сцену, занимает лидирующие позиции, постепенно вытесняя и барокко, и рококо.
Есть довольно простой формальный способ отличить это направление от одноименного, но возникшего в XVII веке, правда, он надежен не на все сто процентов. Портики ранних сооружений часто двухъярусные, скорее, это и не портики, а ордерные декорации на фасадах. В Век просвещения же и позже классицисты, во-первых, использовали большие колонны на всю высоту фасада, а во-вторых, как будто считали своим долгом приставить к зданию в качестве портика объемную часть периптера так, как к старинному автомобилю приделывали радиатор. Это было большое преддверие, на котором незримо написано: «храм». Проходя сквозь его колоннаду, вы должны понимать, что посещаете именно культовое сооружение: «храм правосудия», если это суд, «храм науки», если вы собрались в университет, «храм служения своему народу», коли вам доведется прийти в парламент, наконец, просто «храм», если вы пришли помолиться.
Наиболее характерная и узнаваемая черта классицизма — старательное следование античным традициям — получила теперь иное смысловое наполнение. История — тоже наука, по крайней мере, начиная с XVIII века. Античность оставалась идеальным образцом, но теперь этот образец получил привкус археологического факта. В 1748 году начались раскопки Помпеи и Геркуланума. Как минимум, это значило, что не существует окончательной суммы правильных исторических знаний, что человечество и в этой области ждут новые открытия и корректировки устоявшихся представлений. В это время, быть может, впервые, архитектурные сооружения, созданные лишь на холсте или на бумаге, встают в истории архитектуры в один ряд с воплощёнными постройками. Это не только фантастические проекты, едва ли осуществимые технологическими средствами того времени, но и виды руин, как вполне достоверные, так и вымышленные. Эпоха находит себе нового героя — это Время, бесстрастное и неумолимое, вечный противник космического порядка, любую твердь терпеливо обращающее в состояние первобытного хаоса. Руины — молчаливые свидетели его присутствия и необоримого могущества.
Ампир
Название стиля имеет конкретное значение. Так это было принято у французов — именовать эпохи по правителям. Стили Людовика XIV, Людовика XV, Людовика XVI, потом Республика, Директория, Консулат и — с момента коронации Наполеона Бонапарта — стиль Империи, по-французски ампир (empire).
Как видим, и к началу XIX века античные образы не покинули культурное пространство Европы. Однако отношение к Античности было уже не таким, как в эпоху Ренессанса или, так сказать, «классического» классицизма. Культура Греции и Рима постепенно освобождалась от ответственной роли абсолютного образца и непререкаемого идеала. Метафизические основы бытия теперь лучше объяснялись прикладными науками, а эстетические правила — абстрактными математическими построениями. Зато вырос интерес к тем, кто населял когда-то это прекрасное прошлое. Персонажи античной истории, их моральные ценности и представления о чести (и о любви, конечно) становились чрезвычайно важными и достойными подражания. В начале XIX века люди почувствовали себя романтическими героями сюжетов, достойных Гомера, Софокла, Тита Ливия, Овидия и, само собой, Апулея.
Первые постройки нового стиля посвящены победам наполеоновской Великой армии, и это серьезно определило то, как в дальнейшем формировался облик архитектуры данного направления. В основу легли достижения конца предыдущего века. В зодчестве возобладали революционные идеи эстетических бунтарей — Булле и Леду. Всякое здание прежде всего рассматривалось как сочетание абстрактных геометрических объемов — кубов, тетраэдров, призм и полусфер, то есть, в понимании той эпохи, символов абсолютов и высших истин. А атрибуты «имперского стиля» — суровые портики, часто дорические, декор из шлемов, копий, мечей и фасций (это называется «арматура»), трофеи из египетских походов — как будто наклеиваются на обширные плоскости гладких стен, являющихся гранями больших трехмерных геометрических фигур.
Отличия между неоклассицистическими и ампирными зданиями — хороший сравнительный материал. В памятниках конца XVIII века она «маскируется», то есть скрывается за колоннами и пилястрами, членится нишами и филенками (углублениями, обычно выделенными цветом, куда часто помещаются оконные и дверные проемы). В эпоху ампира же окна врезаются прямо в плоскость стены, сразу проникая в толщу объема, к ней же без переходов и обрамлений крепятся украшения, чем подчеркивается их «накладной» характер.
Эклектика (Историзм)
В России эклектикой обычно называют архитектуру двух последних третей XIX века (собственно, это самоназвание изобретателей данного направления). Само слово, как правило, переводят как «смешение стилей». В философии он означает учения, составленные из фрагментов других систем (от др.-греч. ἐκλέγω — избираю). Не следует думать, что разные исторические эпохи обязательно смешиваются в облике одного здания. Чаще, наоборот, каждый объект с той или иной степенью точности подражал какому-то одному стилю. Тем не менее выбор образца мог быть совершенно произвольным и зависел в основном от предпочтений заказчика.
Спустя примерно три десятилетия от начала XIX века Европа, в том числе и Россия, оказалась в совершенно новой эпохе. Промышленный переворот, начавшийся в наиболее передовых странах еще в конце XVIII века, привел к вытеснению мануфактур с преимущественно ручным трудом фабриками с массовым машинным производством. Однако на искусстве архитектуры научно-технический прогресс поначалу сказался не лучшим образом, хотя строительство как раз велось, причем в невиданных ранее объемах. Возводились столичные кварталы, состоявшие из нового типа зданий — многоэтажных доходных домов, квартиры в которых сдавались в аренду. На окраинах городов росли фабричные корпуса. На престижные улицы выходили фасады грандиозных торговых пассажей. Всякий уважающий себя город обзаводился музеем, вокзалом и банком. Большинство таких зданий включали огромные общественные пространства, перекрытые конструкциями из чугуна и стали, благо новейшие технологии, типа бессемеровского процесса, делали такие решения вполне доступными. Но чем лучше удавалось архитектуре решать насущные задачи, тем меньшую роль в ее создании играли архитекторы.
Фактически главным творцом становился заказчик. Именно он определял, какие помещения ему нужны и в каком порядке они должны быть расположены. Такой выбор, как правило, тоже подчинялся моде, поэтому внутри эклектики различают множество стилей. В 1830-е годы архитектуру вновь накрывает волна романтического интереса к готике. Частные особняки, здания парламентов, фабрики и, конечно, англосаксонские учебные заведения строятся с элементами этого стиля, отсылавшего скорее к историческим романам Вальтера Скотта, чем к величественным соборам Средних веков.
Впрочем, в разных странах в эту эпоху начали культивировать и отличные от готического, исторические стили. В России, например, появилось множество зданий, имитирующих, иногда вполне удачно, зодчество XVII века. Как реакция на засилье стилизаций в духе «национальных школ», в Париже возникло, а затем распространилось по миру направление, названное «боз-ар», по имени Школы изящных искусств (École des Beaux-Arts), отстаивавшей «вечные ценности», то есть облик архитектуры Древнего Рима и Ренессанса.
К архитектуре эклектики всегда сохранялось слегка пренебрежительное отношение. Действительно, оказавшись в старинном городе, вы сначала обратитесь к памятникам более ранних веков, потом, возможно, к шедеврам выдающихся модернистов и лишь затем, если останется время, посмотрите на сплошную ткань рядовой застройки, фасады которой наверняка хранят для нас скромное обаяние XIX столетия. Декор таких построек мелок и суетен; монументальность — подлинное величие — их чурается, сколь бы грандиозными ни были размеры этих зданий. Странная фобия — horror vacui (боязнь пустоты) — будто неотступно следует за ними и заставляет маниакально прятать за деталями любую свободную поверхность стены, точно они пытаются скрыть какую-то истину, состоящую на самом деле в том, что никакой высокой истиной их создатели не владеют.
Модерн (Ар-нуво, Югендстиль)
В России этот стиль называют «модерн», то есть «современное искусство». Очевидно, те, кто приспособил к входившему в моду течению имя парижской галереи Юлиуса Мейера-Грефе «La Maison Moderne», воспринимали понятие fin de siècle (фр. конец века) буквально и уже не ждали, что история искусств получит продолжение. Данный термин несколько усложняет жизнь российским искусствоведам, потому что еще более «современное» искусство XX века приходится называть модернизмом, используя суффикс «-изм» на конце. Соответственно, появляется длинное производное «постмодернизм», потому что англоподобным «постмодерн», следуя логике, нужно именовать ар-деко или авангард.
В других странах этот стиль именуют иначе, всюду по-разному. Во Франции — «ар-нуво»; так называлась галерея («Maison de l’Art Nouveau») Самуила (Зигфрида) Бинга (1838–1905), оформленная архитектором Хенри ван де Велде (1863–1957). Немецкое название «югендстиль», или «югендштиль», если точнее следовать немецкому произношению, пришло с обложки журнала — мюнхенского «Die Jugend». В Австрии это — «сецессион» («Secessionsstil»), по имени группы, подобно русским передвижникам отделившейся от официального потока. Также можно встретить варианты «модерн-стайл» (modern style) в Англии, «стиль либерти» в Италии, «модернизмо» в Испании, «Nieuwe Kunst» в Нидерландах и даже «еловый стиль» (style sapin) в Швейцарии и «стиль Тиффани» в США.
Разумеется, архитекторы, как люди истинно творческие, более того, всегда готовые вести за собой мастеров других искусств, не могли надолго смириться с пребыванием в плену откровенного прагматизма раннекапиталистической эпохи. Пожалуй, это первый случай в истории, когда стиль не родился сам по себе, а был осознанно сформирован как направление, противостоящее эклектике, причем в первую очередь архитекторами и дизайнерами. Не было, например, никакого технологического прорыва, скорее наоборот, возникло желание показать, что рассказ о работе конструкций не так уж важен, когда речь идет об идеях и духе. В основу идеологии стиля лег отказ от преклонения перед материальным, конструктивным и «плотским», прежде всего от тектоники в классическом ее понимании. На вооружение была взята особая, иррациональная эстетика, атрибутами которой являлись отсутствие логического соотношения несомых и несущих частей и вкус к любованию «таянием», «стеканием», свисанием декоративных деталей.
Примат линейного над живописным — одна из определяющих черт этого стиля. Очевидно, что-то есть в линии, в ее плавных изгибах, в изменениях ритма, в кульминации росчерка пера, называвшегося «ударом бича», что позволяет передать оттенки настроения, нерв восприятия — оголенный и тонко чувствующий сигналы из запредельного. Синтез искусств (Gesamtkunstwerk) — очень популярная идея того времени. Все виды художественной деятельности и все детали оформления, вплоть до последнего гвоздя и крючка для одежды, должны были составить единую среду обитания, формирующую эстетического сверхчеловека. Наконец несмотря на то, что понятие материального мира все чаще становилось синонимом чего-то приземленного и вульгарного, одна из областей человеческой деятельности, как будто от этого материального и приземленного в принципе неотделимая, вызывала прямо-таки священное поклонение. Речь идет о культе ремесел, об умении искусных рук вложить душу в любой изготовленный без машины предмет.
