«Сложная красота» интервью с Анастасией Цайдер
Интервью с Анастасией Цайдер определило тему сентябрьского номера журнала «Отпечаток» — «Человек и Пространство». Мы поговорили о времени и пространстве, которое становится свидетелем изменений, документальности и художественном взгляде на фотографию.
Анастасия Цайдер — фотограф, куратор. Работает с фотографией, видео, архивами и инсталляциями. Проекты автора сосредоточены на исследовании и фиксации социальных трансформаций постсоветского общества. Лауреат премии «Серебряная камера» с проектом «Московская Олимпиада»; вошла в шорт-лист Премии Кандинского с проектом «Мценск»; финалист Photo-Aperture Foundation Photobook Awards с групповым проектом Amplituda. В 2018 году Анастасия выступила одним из кураторов выставки «Новый пейзаж». Проект был номинирован на премии «Инновация» и «Премию им. Сергея Курёхина» в номинации «Арт-проект года».
Анастасия Цайдер, из проекта «Аркадия»
Настя, когда вы начали заниматься фотографией? Как возник ваш интерес к ней?
В начале 2010-х. Тогда фотография была очень заметна. Появился портал «Photographer» и стал своевременной средой для знакомства с медиумом. Абсолютно все значимые авторы публиковали работы на сайте и давали интервью, как рок-звёзды. Новая реальность раскрывалась, вызывала всеобщий интерес и вдохновляла. Во многом все это было стимулом для того, чтобы заинтересоваться фотографией всерьёз. Я поступила учиться на Фотофакультет*. И на втором году занятий поняла, что совмещать свою прежнюю работу в коммерческом банке и фотографию не смогу.
* Фотофакультет — вечерние курсы при факультете фотожурналистики Санкт-Петербургского Союза журналистов имени Ю. А. Гальперина. Старейшая фотошкола Санкт-Петербурга, основанная в 1959 году. Её основатель и декан Юлий Абрамович Гальперин был легендарным бильдредактором. Работал с фоторепортерами многих газет и журналов.
Фотофакультет сформировал мое отношение и подход к фотографии. Фотографии как языку, на котором можно говорить о важных вещах. На Фотофакультете преподавали замечательные мастера: декан факультета Павел Маркин, Сергей Максимишин, Солмаз Гусейнова. Юрий Козырев и Андрей Поликанов приезжали с лекциями.
И все-таки то время запомнилось периодом, когда фотография в России воспринималась как прикладной медиум и еще по большей части не рассматривалась в контексте современного искусства. В этом была своя лёгкость и определённая радость. На тот момент мало кто работал проектно. В большей степени была распространена форма истории из двенадцати фотографий — стандарта репортажа Life, принятого в фотожурналистике как форма журнальной публикации.
Нам преподавали приемы работы в изданиях с разной спецификой. Двенадцать работ — малая форма, которую можно сделать за короткое время и внутри этой формы выстроить драматургию, которая так нужна в журнальных историях. Это давало незаменимый навык четкого высказывания внутри серии.
Анастасия Цайдер, из проекта «Московская Олимпиада»
Вы документальный фотограф, тем не менее работаете в области художественной фотографии. Почему именно такой подход оказался вам близок?
Во время учебы на Фотофакультете давали много практических заданий. Нам присылали список публичных мероприятий на неделю, и нужно было эти события снимать. Задачей было принести что-то интересное даже с самого заурядного действия. Я очень старалась, но получалось у меня плохо. Мне совсем не нравился результат моих репортажных съемок. Сложность была в том, что я делала все гораздо медленнее других студентов, скучно. У меня совсем другой темп работы. Я поняла это позднее, но в то время мне было тяжело. Я осознавала, что не смогу начать сотрудничество с агентствами. С одной стороны, мне это было не интересно, с другой — невозможно. Не получилось бы работать в нужном фотожурналисту ритме.
У меня случайно оказалась среднеформатная камера Rolleiflex. Эта камера полностью отвечала моему восприятию. Она дала стимул к работе с той фотографией, которой мне хотелось заниматься. Через камеру моя меланхолия стала соответствовать меланхолии внешней. Скорость съемки утратила смысл. В тоже время, самым важным оказалось, что этот подход совпал с интересными мне концептуальными задачами. Сейчас для меня уже не так важно, снимать на пленку или цифру. Теперь проще настроить своё видение и выбрать инструмент, понимая задачу.
Говорит ли это о том, что репортажную фотографию во многом определяет случай, быстрая реакция или большое количество кадров?
Хорошая репортажная фотография чрезвычайно осмысленная. Мне кажется, что сознание фотографа спрессовывается в виде интуиции и реализуется за доли секунды. Безусловно, этому способствуют годы опыта и внутренних размышлений.
Анастасия Цайдер, из проекта «НИИ»
Настя, на ваш собственный взгляд, насколько ваша фотография документальна? Как она сочетает в себе художественный подход с достоверностью?
Для меня нет антитезы между художественностью и документальностью. Документальность — это очень четкие параметры: технические, этические, которые работают как инструкция. Ты их соблюдаешь, и они делают проект документальным, и наоборот, соответственно. И тут нет особенного поля для дискуссии. Документальный проект, безусловно, может иметь художественную ценность. Мои документальные проекты соответствуют этим критериям. Я не вношу изменений ни в процессе съемки, ни на этапе пост обработки. Столкновение с действительностью — идеальный прием не только для меня. Он был выбран частью фотографов Дюссельдорфской школы фотографии и «новыми топографами». Они не перепридумывали мир, а только безоценочно обращали внимание на то, что их, несомненно, волновало. При этом я не скрываю, что в проекте НИИ документальность отчасти нарушена. В нем есть вмешательства, и назвать его документальным уже невозможно.
Что отличает вашу фотографию?
Мои снимки не событийны. Я прихожу в определенное место проверять свои размышления, представления о реальности. Камера для меня — средство для исследования окружающего пространства.
Каким был ваш первый проект?
«Русские интерьеры», и его вполне можно назвать нежурналистским. Я сняла конструктор провинциальных интерьеров и общественных мест. Мне нравится присутствие хрупкости, скорого исчезновения и то, что при взгляде на вещи, которые мы видим на изображениях, делает нас уязвимыми. Мы не видим героев, но коллективный визуальный опыт проживания в этих пространствах объединяет и жителя Владивостока с жителем, скажем, Калининграда.
Анастасия Цайдер, из проекта «Русские интерьеры»
Над какими проектами вам интересно работать? Есть ли тема, которая их объединяет?
Я мало опираюсь на личный опыт или свою идентичность. Стараюсь найти тему, которая интересна не только мне, но и человеку с другими взглядами. Мои проекты очень разные. Их отличают визуальные подходы, смыслы и значения. А объединяет попытка зафиксировать и проанализировать социальные трансформации постсоветского общества. Изменения заметны в ландшафтах, интерьерах, в людях. Этот процесс можно сравнить с движением тектонических плит, которое незаметно в коротком периоде времени, но приобретает огромное значение в масштабе лет.
Анастасия Цайдер, из проекта «Аркадия»
Что формировало ваши интересы в фотографии, помимо Фотофакультета, который изменил вашу жизненную траекторию? Как в самом начале пути вы находили то, что отвечает вашим собственным ценностям?
Мне необыкновенно повезло жить в Петербурге в то время, потому что одновременно с Фотофакультетом уже существовал и ФотоДепартамент. Они были в какой-то степени полярными институциями, но обеспечивали широту взгляда. Если Фотофакультет давал навык прикладной фотографии и рассказывал, как работать фотографом в периодическом издании, то опыт ФотоДепартамента был направлен на изучение европейской арт фотографии. ФотоДепартамент регулярно проводил фестивали и воркшопы, приглашал прекрасных преподавателей. Надя Шереметова (директор ФотоДепартамента) именно тот человек, который поддержал множество молодых фотографов и значительно повлиял на развитие фотографии в России. Мне удалось попасть на фестиваль ФотоДепартамента волонтером, и для меня было очень важно находится в этом поле.
Как вы определяете для себя понятие красоты в фотографии?
Для меня красота — это точно не привлекательность. Я думаю, красота заключается в той сложности, которой привлекательность лишена.
Анастасия Цайдер, из проекта «Мценск»
Как возникает идея и развивается концепция нового проекта?
Совсем недавно, задумавшись об этом, я проследила эту цепочку рассуждений. Очевидно, толчком становится визуальное впечатление. Вывод даже развеселил меня. Я вижу какую-то картинку в реальности, и по неведомой причине она меня завораживает. Не могу пройти мимо сильного визуального стимула. Начинаю думать, почему возникло настолько сильное притяжение.
Вероятно, сильное зрительное впечатление на время возвращает чувство априорного восприятия, а с ним и возможность увидеть сложную красоту мира, проявленную во времени и пространстве.
Видимо так.
Что происходит потом?
Обычно я снимаю эскизы таких фрагментов, и затем они становятся опорными смыслами. Так было с «Аркадией». Я поняла, что меня увлекают отдельные фотографии городских зарослей. Было интересно понять, что меня в них привлекает. Затем я начала искать в картинках смысловое содержание. Пыталась объяснить себе, почему притяжение возникло. Реакцию часто вызывают символические значения и проявленный культурный опыт. Если я нахожу в черновом материале что-то общее с опытом среднестатистического проживающего на постсоветской территории человека и понимаю, что могу рассказать через фотографическую работу об этой идее, я начинаю снимать. Для начала нахожусь в слабо прописанном поле тегов, не сильно конкретизируя. Собираю материал, пробую разные подходы и постепенно анализирую форму найденной основы. Когда приходит понимание, о чем говорят мои фотографии, я могу концептуализировать и находить исследовательский материал, глубже погружаясь в тему.
Анастасия Цайдер, из проекта «Аркадия»
Настя, вы работаете не только с фотографией, но и с инсталляциями. У вас есть и видео работы. Как среди ваших интересов возникли другие медиа?
Фотография и видео близки по технике воплощения визуальных паттернов. И то и другое может быть инструментом в работе над созданием образа. Я не вижу в выборе никаких границ. Инсталляция же выступает способом презентации образа. Его формой. Материал представлен через выбранную структуру, которая создает иное впечатление у зрителя. Мы часто относим фотографию к работе с плоскостью. В сочетании с элементами инсталляции фотография начинает работать в пространстве.
Тем не менее я люблю фотографию, которая выглядит скучно, классически напечатана, оформлена в багет и монтирована на ровную стену без подвесов. К большому сожалению, это стоит дорого. Такого подхода к выставочной фотографии в России не хватает. Выставки, устроенные по классическому типу экспонирования, может позволить себе разве что Мультимедиа Арт музей. И все равно большинство проектов с хорошим уровнем печати и оформления привозили из западных музеев.
Простая экспозиция обнажает основной смысл и исключает избыточные формы подачи. И часто сложные инсталляции и неуверенная работа с пространством ведет к обратному эффекту.
Как долго вы снимали проект «Аркадия»?
С 2016 по 2021 год. Это долго, но во многом связано с тем, что я не могла позволить себе снимать весь теплый сезон весны и лета. Я совмещала съемку проекта с кураторской и выставочной деятельностью. Еще процесс подготовки «Аркадии» выпал на период ковида, что сильно сократило количество мест, в которые я могла поехать. Тем не менее, получился достаточный объем. Время давало мне возможность расти внутри проекта, переосмыслять, корректировать технику съемки, замечать новое. Дополнительно погружаться тему архитектуры массовой застройки и последствий, вызванных этим явлением. Даже когда я не снимала, я думала о проекте, смотрела архивные фотографии. В итоге работа над «Аркадией» принесла мне много удовольствия.
Анастасия Цайдер, из проекта «Аркадия»
Вы согласились с тем, что не все ваши проекты полностью документальны. Можете рассказать об этом подробнее?
В «Аркадии» для меня было важно достоинство документа. Я показываю то, что произошло. Деревья становятся маркерами и свидетелями медленного процесса изменений: перестали ездить автобусы, потому что случилось три войны, как следствие, закрылись границы, и автовокзал перестал функционировать. Потом он покрылся растительностью из-за того, что его перестали использовать. Это документ. Он не оценивает, а свидетельствует. Дышит вместе с тобой и передаёт экзистенциальный ужас. Хотелось бы, чтобы зритель так чувствовал.
В «НИИ» мне хотелось создать впечатление нетронутости и лиминальности пространства через упразднение следов повседневного человеческого присутствия. Тем самым мне хотелось упростить и идеализировать изображение, но надеюсь, что они все же остаются многосложными. Любое вмешательство противоречит документальности изображений, но это нисколько не вредит истории «НИИ».
Анастасия Цайдер, из проекта «НИИ»
Идеализированные изображения «НИИ» вступают в диалог с устройством системы того времени, в котором никто не мог нарушить непреложность установленных правил. Вместе с тем новый пласт значений появляется при взгляде на снимок с тремя спинками кресел, выступающих поверх полотна стола. В памяти возникает один из самых загадочных мотивов православной иконографии — образ «Троицы» Андрея Рублева. Пустые кресла на снимке вызывают диссонанс. Чем для вас становится этот образ?
В советском дискурсе было много религиозного. И через символизм советской модели мне хотелось показать эту звенящую пустоту, изолированность. В «НИИ» себя обнаруживает особенная удушающая привлекательность поверхностей. Она начинает создавать ощущение пугающей неясности замкнутого пространства, из которого нет выхода.
Неспешное последовательное видео сборки фотоаппарата из проекта «Арсенал» создает впечатление предопределенности, в которой каждый винтик будет включен в систему стального механического предмета. Обращенные к зрителю объективы камер порождают неуютное ощущение прямого взгляда машины. Как к вам пришла идея этой серии?
В «Арсенале» я работала с двойственностью фототехники. Мы воспринимаем фотоаппарат как инструмент вмешательства и угрозу. А сборка камеры на видео напоминает то, как собирают и разбирают оружие. В процессе изучения материалов к серии меня поразило то, что в Советском Союзе фототехника выпускалась только на военных заводах. Оптику для фотоаппаратов использовали по остаточному принципу — ту, которая не была пригодна для прицелов.
Анастасия Цайдер, из проекта «Арсенал»
Отчасти поэтому в советских фотоаппаратах качество не было стабильным. В стране работали хорошие инженеры и конструкторы, но целью таких предприятий было производство военной оптики, а фотоаппараты собирались как вторичный продукт. Простым приемом типологиизации мне хотелось обнажить двусмысленную сущность фототехники. Черный фон, много стальных бликующих деталей воздействуют определенным образом. Так мне удалось очистить предметы съемки от контекста и столкнуть зрителя с формой. Культура механических устройств постепенно уступает цифровым и электронным, и мы не можем этого изменить. В какой-то момент механические фотоаппараты исчезнут. Способ печати изображений серии «Арсенал» созвучен процессу этого разрушения. Изображения начали исчезать сразу после того, как были напечатаны. Сейчас они хранятся в архиве ММСИ в полной темноте, но опять начнут деградировать и разрушаться, как только их достанут из темноты и выставят. Эта работа стремится к самоуничтожению, поэтому когда-нибудь раствориться и перестанет существовать.
То есть изображения не зафиксированы?
Не совсем. В их печати применена более сложная техника, особенный химический процесс, который пришлось придумывать.
Что объединяет российских фотографов в последние 10 —15 лет? Произошло ли что-то важное за это время?
Мне кажется, что российских фотографов объединяет недооценённость со стороны российского культурного сообщества. На данный момент в России много умных и интересных художников, которые работают с фотографией. Они удивительно сильно звучат в мировом контексте. Но по какой-то очень странной причине невидимы внутри страны.
Так произошло, что многие не верили в серьезность образовательных начинаний современных онлайн фотошкол. Но эти школы дали многим не находящимся в Москве и Петербурге авторам знания и возможность рассказать о своих работах. Сейчас постоянно мелькают новости о том, что кто-то выиграл очередной конкурс или вошел в шорт-лист. Все это международные события, к сожалению, не российского культурного контекста.
Выставка «Гербарий», галерея PENNLAB, кураторы: Анастасия Цайдер, Елена Аносова, Петр Антонов
Кто ваши любимые авторы?
Знакомство с творчеством других авторов для меня превосходит радость от собственных фотографий. Это отдельная часть жизни, и у меня много любимых. Этот вопрос не про общие слова, и нужно сказать о моих предпочтениях. Но есть опасение, что остановиться будет невозможно. Внутри творчества фотографов так много разных работ и тем, за которыми интересно следить, проживать их.
Как вы думаете, нужно ли учиться фотографии?
Кажется, что нет. Технические инструменты фотографии достаточно просты. Мне кажется, в фотографии, как и в других видах искусства, самое главное, чтобы тебе хотелось о чем-то сказать.
Анастасия Цайдер, из проекта «Русские интерьеры»
