II.Труды и дни
II.Труды и дни
Мы знаем, что Аполлон и музы часто служили власти, и абстракция также может быть пропагандой, в любой форме можно найти смысл. За спиной у Аполлона, между комедиографом Менандром, заметившим, что «власть придает словам отпечаток правды», и богом войны Аресом, между фарсом и трагедией, скрывается портрет властителя — картина Сергея Калинина «Утрата». В обстановке рабочего кабинета на кресле восседает пустой деловой костюм при галстуке и при делах, но без тела внутри.
Картина Сергея Калинина между слепками статуй комедиографа Менандра и бога войны Ареса
Сергей Калинин. Утрата. 2015. Холст, масло
Что важнее — трон или человек на нём сидящий? Что атрибут, а что действующий элемент? Можно сказать, здесь изображен гоголевский момент отделения шинели от её хозяина, призрак формализма бюрократии, для которого человек не имеет значения.
Манипулировать толпою просто, если обладаешь ресурсами, «многие — друзья угощению, а не дружбе», — сказал тот же Менандр. У ног Артемиды Эфесской, в одной из трактовок, богине плодородия со множеством грудей, стоит экран с документацией перформанса «Бататодром» Фёдора Павлова-Андреевича, одной из работ многолетней серии, которую художник посвятил рабству древнему и современному. Для этого перформанса был выстроен купол-святилище из картофеля, в котором из специального автомата на голову художника одна за другой падали картофелины, одна за другой многие дни. Как китайская пытка каплями воды и в то же время пародия на яблоко Ньютона, голодного да осенит идея. Зрители входили под купол в касках и могли набрать себе картофеля в ведро.
Видеодокументация перформанса «Бататодром» Фёдора Павлова-Андреевича. У ног Артемиды Эфесской
Художник пишет о работе: «Я родился в картошке. Картошка была основой существования каждого советского гражданина. Картошка — это возможность выживания, запас еды для суровой зимы или подготовка к возможному концу света».
Фёдор Павлов-Андреевич. Бататодром. 2017. Кадры из видео. 03 мин. Видео: Илья Пузенков
Кроме голода, ещё один старинный способ манипуляции массами — война. «Разрешите представиться — бобёр. Просто бобёр», объект Евгения Семёнова, притаился за эллинистическим рельефом «Прощание воина». Бобёр явно не прост: пусть он с показным сожалением прижимает к сердцу позолоченные кости павшего воина, но глаза его пусты, как и всё его тело, шерсть кровавого оттенка, к костям воина приделано кадило, и стоит бобёр на супрематической композиции, напоминающей могильную плиту и прямоугольник могилы. Этот бобёр — животное-архитектор нового миропорядка, в котором погибшим достанется панихида и кадило, а бобру — кадиллак. Эпоха стабильности.
Евгений Семёнов. Разрешите представиться — Бобёр. Просто Бобёр. Из проекта «Бестиарий телесности чувств». 2018. Дерево, алебастр, металл, пластик, акрил. Древнегреческий рельеф «Прощание воина»
Евгений Семёнов. Разрешите представиться — Бобёр. Просто Бобёр. 2018. Дерево, алебастр, металл, пластик, акрил. Кете Кольвиц. Заточка косы. 1903-1908
На стене напротив — картина Игоря Новикова «Московские каникулы». Написанная в 1983 году, эта картина передает дух грядущей «Перестройки», всеобщее возбуждение и радостное предчувствие перемен. Граждане, до того будто залитые гипсом, вдруг задвигались: не имеющий ног взлетел, а не имеющий рук принялся за работу. И последние стали первыми. Голова монумента в центре закрыта тканью, одну руку он держит в кармане, кисть другой отсутствует, утраченная, как у античных скульптур. Если он и готов сойти с пьедестала, то не для того, чтобы уступить место другому, а чтобы добраться до каждого.
Игорь Новиков. «Московские каникулы». 1983. Холст, масло
Не все современные художники политизированы, радикальны или плакатны, так же как и не все деликатны и озабочены только внутренними вопросами искусства. Многие решают вопросы XXI века в формах сдержанных и требующих от зрителя внимания. К античности мастерски апеллирует Александр Повзнер — рядом с античными играющими собаками и бронзовым кабаном появляется его бронзовая кошка. Кто-то из зрителей может принять её за часть постоянной экспозиции, но тут как раз дело в сообщении о сопротивлении канону.
Александр Повзнер. Из серии «Тактильные модели». 2018. Бронза
В отличие от собак, верных хозяину, кошка, как писал Редьярд Киплинг, гуляет сама по себе. Фрагментированные кисти рук человека, хватающие котика за бок, за лапу, за хвост — якобы «утраты времени», но одна деталь завершает композицию: человеческая рука в зубах у кошки, явно фрагментированная ей самой, главной героиней сюжета.
Это месть за многовековой «харрасмент поглаживаний». Стоящая рядом Венера Капуанская (Афродита Никифорос, «победительница») строго указывает пальцем на кошку (в оригинале она предположительно держала в руках щит-зеркало, оружие женщины) — пора защитить себя!
Ещё одна скульптура Повзнера — «Zakat Civilizacii», также обращается к соотношению старых и новых ценностей. Сам жанр круглой скульптуры, предназначенный для осмотра с разных сторон, даёт надежду. И как после заката бывает рассвет, так и геометрические Платоновы тела, заслоненные «дикой» скалой, будут открыты вновь, и после тёмных времен возможен новый поворот к гуманизму.
Александр Повзнер. «Zakat Civilizacii». 2014. Гипс. Фото: Анастасия Соболева/Spasibo studio
Мария Сафронова. «Геометрия». Из серии «Кабинеты». 2020. Холст, масло
Пейзаж в эпоху античности не представляется нам самостоятельным жанром, отчасти потому, что живопись дошла до нас в значительно меньшей степени, чем скульптура, но, возможно, и потому, что силы природы обретали форму богов, властвующих стихиями, что также могли быть явлены в теле, подобном человеческому. В крымских пейзажах Павла Пепперштейна воздух и вода смотрят на горы человеческими профилями. Правда, не Посейдона или Зевса — у Пепперштейна другой пантеон, он указывает, что это лица Волошина и Айвазовского.
Павел Пепперштейн. «Наезд». 2005. Бумага, акварель
Крым, как историческое место встречи сил политических, всегда подразумевал за территорией некие властные лица. Но в данном случае речь скорее о языческом анимизме, одушевлении сил природы, местности, которая наполняет легендами очертания каждой скалы или залива и воспета художниками.
Павел Пепперштейн. «Волошин и Айвазовский». 2005. Бумага, акварель
Анимизм есть и в пустынном урбанистическом пейзаже Евгении Инфелициной «Соседи», где человеческие лица обретает дым заводских труб — боги нового производственного Олимпа договариваются между собой вне присутствия человека.
Евгения Инфелицина. «Соседи». 2018. Холст, масло
Наши главные претензии и молитвы к богам — о здоровье. Елена Ковылина, самый последовательный автор русского перформанса с 1990-х, создала проект «Визуальная аптека». Из изображений лекарственных трав Елена Ковылина составляет коллекции-сборы: оздоравливающий, очищающий, омолаживающий, иммунный и др. Художница считает, что созерцание изображений лекарственных трав может заменить лекарство, тем более, что мы не уверены в происхождении трав из аптек и степени их зараженности радиацией или удобрениями.
Елена Ковылина. «Визуальная аптека». 2019. Холст, масло
Экология, безусловно, была намного лучше во времена четы Аэдиев, у надгробия которых выставлена «Визуальная аптека». Мы видим, что дожили они до лет преклонных, но и они отправились в царство Аида.
О здоровье, правда, трудовом, а не достигнутом при помощи лекарств — одна из работ проекта Дианы Мачулиной «Тело труда», в целом посвященного вопросу о том, чем является труд — наказанием, которого нужно избежать, или смыслом жизни. Объект «Левое и правое. Вынужденная симметрия» представляет собой уменьшенную копию руки рабочего из скульптуры Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».
Диана Мачулина. «Левое и правое. Вынужденная симметрия». Из проекта «Тело труда». 2019. Уменьшенная копия руки рабочего из скульптуры Мухиной. Дерево, металл, глина, металлическое покрытие, зеркало
Юмористы-критики утверждали, что рабочий, держащий молот в левой руке, может считаться символом некачественной советской промышленности. Но Мухина была настоящим реалистом — изучив систему производства, она выяснила, что рабочие становились амбидекстерами, потому что работать тяжёлым молотом только одной рукой невозможно: от односторонней перенагрузки скелета и мышц сокращается производительность труда и «срок годности» трудящегося.
Вид зала «Искусство Древней Греции и Рима» с работами Сергея Калинина и Александра Жерноклюева
Иерархия важна издревле. Кому визуальная аптека, кому — перекладывать молот из руки в руку. Quod licet Iovi, non licet bovi — это мы выучили ещё из советского мультфильма 1976 года, «Икар и мудрецы», в котором философы, достигшие стабильности, возвращали на землю мудрыми изречениями романтика, возжелавшего летать. Выходя из большого зала, мы видим под «небесами» сталинского потолка диптих Сергея Калинина «Икар». Он, можно сказать, суммирует позднюю античность, от комедии до трагедии, от свободы до нормативов, и приводит к нашему времени.
Графические работы Альбрехта Дюрера и Леонардо да Винчи с изображениями драпировок
Одежда может быть актом цензуры. Мы видели много обнаженных тел в этом зале музея, но что позволено древним, вновь невозможно сейчас. Скромность ради контроля не нова — итальянский художник Даниеле да Вольтерра по заказу Папы Римского «прикрыл неприглядную наготу» фрески Микеланджело «Страшный суд» в Сикстинской капелле и остался в истории «штанописцем».
Фраза «остаться без штанов» стала идиомой. А вот если бы штаны остались без человека? Ты — не ты, а просто оболочка, как автопортрет Микеланджело в складках кожи Св. Варфоломея.
Гелий Коржев. «Шинель и сапоги». 1950. Холст, масло. Фрагмент фрески Микеланджело «Страшный суд». 1536-1541
У Калинина от Икара остались даже не ножки, а только штаны, взлетевшие и павшие, можно уточнить, что это американские джинсы, и во времена мультфильма об Икаре, в СССР период застоя, джинсы были дефицитным символом свободы. Pes sic tendatur, ne lodix protereatur — «по одёжке протягивай ножки».
Сергей Калинин. «Икар». Диптих. 2015. Холст, масло. Александр Жерноклюев. «Мужчина, освещенный солнцем». 2014. Холст, масло
